Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
босс сегодня проверял меня на гикнутость. какие-то у него lame вопросы: "ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого?", "чья фраза -- live long and prosper?" duh -.- seriuosly? правда, на Красном карлике (который сериал) я провалилась. вердикт: я в порядке, я выйду замуж, заведу детей, и со мной все будет хорошо. а я всего лишь процитировала я читала Дугласа Адамса. что не так в том, чтобы читать английскую литературу на английском? она же остроумная и... британская.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
АААААА! да что за день такой бесячный?! если мне еще кто-то скажет, что я невозможно похудела и ничего не ем, я этому кому-то дам в глазик. отъебитесь от меня люди, пока я в силах шевелить конечностями -- я нормально ем, меня ветром не сдувает, и блин, Я ВСЕГДА ТАКАЯ! это для меня -- нормальное состояние: нажираться пиццами, бургерами, сникерсами и не раздуваться. и да, у меня нет ни времени, ни желания нормально готовить. *нервно трескает чипсы*
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
риторический вопрос: в биоваре фандоме все неадекватные? такого lame reasoning я давно не встречала. меня уже просто с лета колотит. хорошие же люди. но такие ебанутые местами. (вот теперь можно)
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
все больше возникает желание, знаете, уйти в реал или в совершенно незнакомые и неинтересные никому фандомы. нет, даже не так, в никому неинтересные и незнакомые сериалы. делать, что хочется, общаться с кем нравится. прямо: find someone else. I'm done. нету ни времени, ни желания. зря я вчера вспоминала, какая классная атмосфера была во Фринже. трава зеленее, деревья моложе, да.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
я не нашла фильм Identity (2011) с моим новым Джокером нигде, поэтому пошла перечитывать фринже-фест. неадеквата слезливый пстоу меня там был кроссовер с Alice Madness Returns (внезапно), ну, мультипликация личности и разговоры из-под анонов в тредах -- это вообще любовь. и все эти "я знаю, что ты знаешь, что я знаю... и вообще тут уже все поняли, что это снова орги флудят". *плачет* заявка по МЕ с последнего тура взломала мне мозг окончательно. ох, скоростные приемы заявок. за 15 минут. good old times. запиливание баннеров в ночь до предполагаемого открытия тура. загулы с Суомью и "а теперь расскажем это Игрушке!". сортировка заявок по ночам. ТРУ РЭД ВЕРС. божечки. как мы упарывались. мои со-админы Фринжа, ит вуд нот би зе сейм визаут ю! ай лав ю энд лав аур фринж. *плакает*
чуваки наконец-то вспомнили, что у них вообще-то Mad Hatter, а не Heavily-Depressed-Sociopath Hatter. хотя больше похоже на похмелье, чем на сумасшествие.
а еще там Регина лечится у Арчи. нет, я даже не хочу думать об этом кроссовере.
я бы зачла что-нибудь про Шляпника и Крюка. не слеш, а просто какое-нибудь взаимодействие. потому что от высокой концентрации красивых мужиков в кадре мне становится хорошо.
зы. похоже, пора запиливать тэг под OUaT, как-то он прекрасен как рассвет на фоне всего.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
сорока на хвосте принесла, что наш универ заключил контракт с Японией. когда я туда поступала, у нас были договоры с тремя вузами в Китае, которые они продолбали, когда к власти пришло новое руководство. вот интересно, хотела бы я на японский, в маленькую элитную группу, куда набирали всего 15 человек (а не пол потока, как на китайский), если бы была возможность поучиться в Японии, а не в Китае? и вообще, что за гадство: учись я на пять лет раньше: осталась бы на кафедре под Разумовской, стала бы клевым переводчиком, преподавала бы детям. поступи на пять лет позже: итальянский, немецкий, французский. грр. ненавижу, когда так получается! до сих пор туплю от вопроса: зачем ты учила китайский? ну, наверное, чтобы ходить на Бонда и читать вывески в Гонконге? или чтобы понимать, что чуваки несут в Файрфлае? *лучи ненависти*
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
понимаешь, что ты сильно много сидишь в англофандоме, когда на биг бэнге ты тут автора знаешь, тут артер знакомый, а орг -- вообще тумблеро-друзьяшка. вчера вечером решила зачесть какой-то пост канон, контрол-эндинг. 1 000 слов спустя едва не ревела от того, какой там АНГСТ. 5 000 слов спустя не поняла, причем там детективный кейс на Тессии, плюнула и бросила. в конце они вроде извлекли -- эм -- "дух" Шепарда из Жнеца. ай джаст кант. но ангст был прекрасный. и Джокер с Гаррусом на фоне очень вканноны. правда, Гаррус после суицида Тали на Раннохе -- это страшно.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
называется: Нарисуйте мне дом написал: эл-ти (aka misery47) читали и правили: alisha_rui, Коноплянник мырмырчатый, the absurd. и другие добрые люди слов: 5 800 про: Хилари Моро, Аэйан Т'Гони категория: джен примечание: смерть персонажей; кровь и насилие; полностью основано на диалоге из больницы; все персонажи канонны. о чем: Как сложится твоя жизнь, если твой отец - колонист, твой брат - лучший пилот Альянса, а твоя защитница - азари, только что потерявшая любимую? от автора: словами не передать, как я благодарна полковнику за этот текст! я так хотела написать его, но не могла. а она села со мной рядом и набросала сюжет в паре предложений. а потом я 8 часов без остановки настучала этот текст. это был второй самый длинный текст в моей жизни.
читать дальшеХилари всегда думала о том, как классно бы было побывать в космосе. Нет, не просто побывать там, а стать пилотом, как Джефф. Ведь что может быть круче того, чтобы управлять огромным космическим кораблём: все на тебя надеются, все на тебя полагаются, ты – самый важный член экипажа, ведь без пилотов корабли не летают. Она мечтала пойти в лётную школу, когда вырастет, и там она точно будет самой лучшей, ведь даже Джеффу это удалось. Нет, так думать было нельзя, несмотря на болезнь брата, он был очень умным, очень способным и... мальчишкой. Хилари всегда подозревала, что у неё будут проблемы из-за того, что она не мальчик, она, если честно, никогда не видела женщин-пилотов. Хотя Джефф иногда упоминал каких-то своих однокурсниц. Хилари ненавидела этих девиц, потому что, на её взгляд, Джефф говорил о них уж слишком хорошо. И ещё потому, что они закончат учиться раньше, у них будет больше опыта к тому времени, когда Хилари только сможет поступить в Академию, и поэтому их будут брать на те места, которые присмотрит для себя Хилари.
Нет, она не позволит такому случиться. Она будет хорошо учиться и станет самым лучшим пилотом в галактике! Вторым лучшим пилотом в галактике. Джефф ведь всё-таки старше. И вообще мальчишка.
А пока вместо того, чтобы учиться управлять космическими кораблями, Хилари приходилось помогать отцу на ферме – абсолютно бесполезное занятие. Зачем учиться тому, как правильно ухаживать за пшеницей «линкольн-эхо-19», или тому, как определять время без часов по одним только теням, отбрасываемым злаками, если всё свое время Хилари будет проводить на мостике какого-нибудь корабля? В космосе! Где нет никакого света, кроме искусственного, и еду выдают в столовой уже приготовленной. Но отца было не переубедить, он заставлял Хилари вставать каждое утро ещё до рассвета и помогать ему. Она не то, чтобы ненавидела свою работу, ведь Хилари прекрасно понимала, как отцу тяжело одному, после того, как мамы не стало. Ей просто не нравилось тратить время попусту. Иногда аж зубы сводило, как хотелось огрызнуться в ответ на какое-нибудь поручение, но Хилари сдерживалась.
Она будет хорошим пилотом, а все пилоты – солдаты Альянса, они должны чётко следовать приказам, даже если им это не нравится. В один из последних разов Джефф рассказывал, как его коммандер отдал ему какой-то дурацкий приказ, и брату пришлось его исполнить, и полететь куда-то там, где им грозила опасность. Хилари казалось, что Джефф хитрит – с такими баллами и способностями, как у него, не было ни одного места в космосе, где ему и его кораблю грозила бы опасность! Но в любом случае, она была рада, что с её братом ничего не случилось из-за того глупого приказа его командира.
Когда-нибудь все замечательные космические приключения станут доступными и для неё. Она сможет полететь куда захочет, просто исследуя бескрайние пространства, ещё никем не изведанные. Она будет успевать вовремя на призывы о помощи и спасать жизни! Она станет героем или первооткрывателем какой-нибудь планеты, вроде Типтри, где потом обязательно появится человеческая колония.
«Но, нет, это вряд ли!» — мысленно поправляет себя Хилари, мирные миссии вроде исследования отдалённых галактик нужно оставить на мирное время, а сейчас идёт война, поэтому ей просто суждено стать героем. Только бы успеть вырасти и выучиться за это время.
Джеффу, когда он в последний раз навещал их, не понравились размышления Хилари. Он хмурился, но молчал. Когда она спросила его, почему он не может просто порадоваться за неё, Джефф как-то грустно улыбнулся и тихо сказал: «Да я радуюсь за тебя, Колючка. Просто не хочу, чтобы... чтобы с тобой что-то случилось». Хилари разозлилась. Она же не дура! Это раньше она думала, что пока ты на корабле, ты в безопасности: у тебя есть большие пушки и, если ты хороший пилот, возможность смыться в любой момент. Но теперь она знала, что всё было куда сложнее, но для себя твердо решила, что не будет соваться в неприятности без особой необходимости.
— С тобой же ничего не случилось! — зло выпалила она.
— Потому что я самый лучший, — самодовольно заявил Джефф. Ему всегда нравилось поддевать таким образом сестру.
— А я буду ещё лучше!
Он тогда ничего ей на это не ответил, только улыбнулся и потрепал по волосам, рыжим, как у мамы. Хилари даже немного обиделась на него: ясно же, что он в неё не верит. Никто в неё не верит: ни отец, ни друзья, ни Джефф, все только снисходительно улыбаются, когда Хилари рассказывает о том, о каком будущем она мечтает, – к этому она уже привыкла. Но Джефф мог бы хоть для разнообразия сделать вид, что поверил в неё. Она в него всегда верила, верила, что как бы трудно ему не было, он станет пилотом. А он взял и оказался самым лучшим. Мог бы хоть немножко поделиться своей удачей, а казалось, будто он совсем не хочет, чтобы сестра преуспела в его профессии.
Ничего, она всё равно осуществит свою мечту, назло всем. Вот только дорастёт до того, когда можно будет самостоятельно принимать решения, а не слушаться отца или брата.
...
Когда война добралась и до Типтри, Хилари было пятнадцать. Невысокая, конопатая, нескладная девушка, она мечтала о том, чтобы стать сильной и красивой, чтобы улететь на корабле в космос и помогать там тем, кто борется за них, за людей, за Землю и другие колонии. Часто во сне она видела себя пилотом и капитаном корабля (однажды, когда она пересмотрела в учебнике по истории фотографии земных городов, ей приснилось, что название её корабля «Саутгемптон» - как и одного из красивейших городов на Земле), она прилетала домой к отцу и брату, они улыбались ей, они гордились ею. Она защищала мир для них.
А потом появились они, хаски. Хилари никогда их сама не видела, но по новостям передали, что на Типтри напали, и теперь всем нужно эвакуироваться в более безопасное место. Говорили ещё о каких-то Жнецах, что-то про Цитадель. Отец хмурился, а Хилари почти ничего не поняла и очень сильно злилась на себя за это – тот ещё спаситель мира, если не знает даже, против кого бороться.
Вечером Хилари залезла в экстранет. В отдаленных и маленьких колониях обычным фермерам не доставалось достаточно времени, чтобы пользоваться экстранетом, но Хилари специально часто экономила, тратя время только на то, чтобы редко-редко писать брату. Она не хотела его часто дергать, Хилари прекрасно знала, что у него полно других забот. И она никогда не сомневалась, что с её старшим братцем-оболтусом никогда ничего плохого не произойдёт хотя бы потому, что он слишком упрямый и балбес.
Хилари прочитала всё-всё, что смогла найти. Про хасков, Жнецов, про то, как защищать себя. Она была готова.
На следующий день на их ферме появился отряд азари. Хилари никогда прежде не видела представителей других рас, хотя в школе они всё это изучали. На самом деле, если ты жил в какой-нибудь колонии и всю жизнь занимался фермерством, то мог ни разу не встретиться с теми же азари, кварианцами, турианцами и другими до самой смерти. Хилари думала, что уж она-то готова к подобной встрече. Но она ошиблась.
Синекожие прищелицы с щупальцами вместо волос на голове напугали её. Считалось, что азари – самые прекрасные существа на свете. Они выглядели, как красивые женщины, ничем не отличавшиеся от людей, кроме щупалец и причудливых татуировок на лице. Высокие, грациозные азари-воины казались привлекательными всем и каждому, но только Хилари почему-то не доверяла им. Ей почему-то подумалось: почему азари должны помогать им, раз Жнецы угрожают уничтожить людей и всё живое заодно? В школе их учили толерантности, и учитель часто ставил в отрицательный пример «Цербер», организацию, которой не было ни в одном учебнике, организацию, которая заявляла, что она действует в лучших интересах человечества, организацию, которая была неправа.
...
— Как оно, там, наверху? — неопределенно спросила Хилари. Одна из азари осталась на их ферме, когда остальной отряд отправился за подмогой. Скоро Хилари с отцом, их соседей и беженцев из других районов посадят на большой корабль и увезут с Типтри. Хилари казалось, что это её шанс испытать на себе настоящее космическое приключение.
Хотя до них хаски не успели добраться, Хилари услышала много историй от тех, кому повезло меньше. Они пришли утром вместе с азари, несколько человек, спасенных по пути. Хилари боялась их, боялась услышать все их истории: это были не героические рассказы, нет, те люди рассказывали о смерти срывающимися от пережитого ужаса голосами. Это... было неправильно, они не боролись на пределе своих сил, они...
Хилари казалось, что вокруг происходило что-то, чего она не могла понять. Она была уже взрослой, но недостаточно взрослой для этой войны. Ей просто хотелось, чтобы всё вернулось назад, а потом пошло иначе. Ей хотелось, чтобы эти люди были сильными. И ей тоже хотелось быть сильной. Полдня она боролась с переменчивым настроением: её то охватывало волнение и какой-то азарт оттого, что её мечты начинают превращаться в реальность, то она впадала в отчаяние оттого, что всё идёт не так, как она представляла.
Сидеть и переживать было неинтересно. Джефф бы точно не стал этого делать. Несмотря на болезнь, он всегда был смелее и любопытнее неё, Хилари всё время хотела превзойти брата (или хотя бы сравняться с ним для начала, признавалась себе она), а его никогда не останавливали даже несколько сломанных костей, если уж Джефф твердо решил чего-то добиться. Хилари хотела быть сильной, она хотела полететь в космос и помогать людям. Ради этого можно было преодолеть недоверие и неприязнь к азари. К тому же, брат как-то раз упомянул, что на его корабле тоже летала одна азари, и она была очень хорошей. Её звали то ли Лиара, то ли Лианна.
— Спокойно, — ответила их гостья, не поднимая глаз от своей тарелки.
Хилари посидела в тишине ещё несколько минут, а потом решила представиться, чтобы как-то возобновить разговор:
— Меня Хилари зовут.
Отец сказал ей, чтобы она была вежливой и гостеприимной, а сам ушёл заниматься делами на ферме. Хилари не могла понять, какое значение имеет уход за пшеницей сейчас, когда через пару дней они покинут эту планету, но не стала спрашивать отца, ему виднее. Ей не нравилось, что азари была хмурой и усталой. Хилари понимала, но ещё не хотела себе признаться, что, возможно, быть героем – это не так интересно и захватывающе, как она себе представляла. Возможно, быть героем означало видеть слишком много смертей, а оставаться в живых, спасая других, было тяжелой работой.
— Аэйан Т'Гони, — официально представилась азари, и Хилари почувствовала себя глупо и неуютно.
— Хилари Моро, — проговорила она, чувствуя себя неловко.
Аэйан улыбнулась ей, и девочка улыбнулась в ответ. Хилари даже подумалось, что, возможно, азари вовсе не плохие, ведь в школе им рассказывали, что это самая развитая из известных рас, а это могло означать, что у них не было причин испытывать к кому-нибудь враждебность, и, следовательно, не было повода навредить людям.
— Когда я вырасту, я хочу стать пилотом, и улететь в космос. Я хочу помогать людям. Как Вы.
Гостья внимательно посмотрела на Хилари и улыбнулась, её улыбка была грустной и как будто вымученной, она очень походила на ту, которая возникала на губах её брата, когда Хилари говорила это ему.
— Война – это грязное дело, — тихо проговорила Аэйан Т'Гони.
Только тут Хилари пришло в голову, что, наверное, у её гостьи не было возможности привести себя в порядок долгое время. Утром Хилари слышала, как в разговоре с отцом десантницы-азари упомянули, что им впервые за долгое время удалось найти убежище под крышей и с живыми людьми. Хилари почувствовала себя отвратительной хозяйкой, потому что даже не подумала раньше предложить Аэйан Т'Гони воспользоваться их ванной.
— Я... — неуверенно начала Хилари, но тут же поправилась. Вот ещё, начала мямлить ни с того ни с сего. Как бы на неё посмотрел командир? — Если хотите после ужина помыться, я покажу Вам, где ванная.
На этот раз азари улыбнулась широко и искренне, она поблагодарила Хилари, и стена непонимания между ними как будто немного подтаяла из-за того, что девочка предугадала желание Аэйан и проявила заботу. Пока азари доедала свой ужин, они продолжили разговор о космосе, о войне и всяком другом. У Хилари был нескончаемый запас вопросов, на большинство из которых она получала весьма расплывчатые и уклончивые ответы, но девочка не обращала на это внимания, ведь такого рода ответы, напротив, гораздо проще подстроить под своё собственное мнение. После ужина Хилари проводила Аэйан и дала ей чистое полотенце.
...
Хилари слушала шум текущей воды. Ей было решительно нечего делать, поэтому она сидела, откинувшись спиной к стене, и ждала, когда Аэйан закончит. Хилари, конечно, могла бы пойти и предложить свою помощь отцу, но ей почему-то казалось важным оставаться в доме: вдруг азари понадобится что-то ещё, и Хилари должна будет помочь ей, ведь она пообещала отцу. Вместо работы в поле у неё сегодня другое задание.
Иногда, когда Хилари совсем не нравилось заниматься фермерством и она мечтала поскорее вырасти и пойти учиться, она представляла, что на самом деле выполняла какое-нибудь особенно важное поручение от своего командира, капитана корабля, на котором она будет летать в будущем. Иногда его звали так же, как и коммандера её брата, иногда она придумывала своему начальству другие имена. Теперь, когда настоящая война пришла к ним прямо в дом, Хилари с ещё большим рвением выдавала любое порученное ей действие за особенно ответственное задание.
Девочка услышала шаги почти одновременно с тем, как в ванной стих шум воды. Хилари подняла голову и увидела еще одну азари, оттенок её кожи был темнее, чем у Аэйан Т'Гони, а глаза – темными, почти чёрными.
— Ниара?
Хилари не заметила, как Аэйан вышла из ванной в одном полотенце. От азари исходила волна тепла после горячего душа, и от неё пахло мылом. Хилари уловила тревогу, смешанную с непониманием в голосе Аэйан, но не придала этому значения, девочка улыбнулась азари – появление одной из её отряда означало, что за ними прилетел шаттл, скоро всех фермеров эвакуируют, и тогда Хилари полетает на корабле и увидит космос. Азари говорили, что смогут вернуться не раньше, чем через пару дней, а то, возможно, и через неделю. Но вот она, сослуживица Аэйан, и значит, уже сегодня всё случится...
Всё произошло очень быстро.
В комнату вошли отец и несколько беженцев, они о чем-то говорили, не замечая девочку и двух азари. Другая азари, Ниара, протянула вперед руку, не то указывая, не то пытаясь дотянуться до чего-то. Один из незнакомых Хилари мужчин упал на пол. Девочке показалось, будто он споткнулся и просто упал (на одно мгновение всем, присутствующим в комнате, так показалось), а потом какая-то женщина закричала, и мужчина на полу не пошевелился, не вздохнул - он больше не жил. Аэйан выкрикнула имя своей напарницы и попыталась вернуться за своими вещами и оружием. Что-то засветилось синим и взорвалось. Люди подняли панику. Хилари не видела своего отца за толпой людей.
Ниара, азари (нет, больше не азари, — хаск) убивала людей, всех, без разбора. Кого-то она просто касалась, кого-то взрывала биотикой, в кого-то запускала руку с острыми когтями, разрывая плоть.
Хилари хотела закричать, но из ее горла не вышло ни одного звука, она просто сидела у стены, сидела и смотрела на то, как не-азари разрывала людей в клочки. Хилари всё казалось каким-то нереальным: теплая тёмная кровь вытекала медленно из открытых ран, будто лениво, разливалась по полу, забрызгивала стены. Кровь казалось ненастоящей, людские крики - неестественными, страх и паника - смешными. В дверь входили ещё люди, они пытались остановить не-азари, но становилось только больше крови и больше криков. Хилари хотелось, чтобы они все просто замолчали, ей хотелось, чтобы ей дали хоть минутку, чтобы осознать происходящее.
Находящаяся в каком-то ступоре от увиденного Хилари не запомнила, как Аэйан Т'Гони схватила её за руку и потащила за собой прочь с фермы. Хилари не успела осознать, что в их дом входят уже не люди, а полчища хасков. Её сознание словно отключилось ненадолго, но тело продолжало двигаться туда, куда его тащила Аэйан. Хилари передвигала ногами, преодолевала преграды, уворачивалась от веток, норовящих ударить её по лицу, но движения были чисто механическими.
Она очнулась, когда азари резко дернула Хилари за плечо и почти проорала:
— Ты в порядке?
Хилари сидела на земле, в лесу. У неё были исцарапаны руки и саднила правая щека - должно быть, Хилари не удалось защититься от одного из гибких прутьев. Она тяжело дышала и не могла успокоить дыхание, словно после быстрого бега. Азари нависала над ней с перекошенным от боли, страха и злости лицом, в одном полотенце, босиком. От неё пахло почему-то полевыми травами.
Хилари отрывисто кивнула.
— Хорошо, — шумно выдохнула азари. — Нам нужно переждать ночь, потом нас спасут, придёт помощь...
По голосу Аэйан Хилари поняла, что она сама не верит собственным словам, а только хочет успокоить Хилари. Девочка осознала вдруг, что перед ней не герой войны, не спаситель, которого она хотела видеть в Аэйан Т'Гони, а просто напуганная женщина. Слабый голос азари, который Хилари списывала на её усталость, и те уклончивые ответы, которые она давала, должны были ещё раньше намекнуть Хилари на то, что перед ней не сильный воин, а напуганное существо, которого заставили сражаться в войне, в которой им не победить.
Внезапно все стало на свои места, Хилари стали понятны все грустные улыбки и недомолвки.
Отец никогда не хотел, чтобы дочь стала пилотом, потому что он не хотел потерять обоих детей, боялся за неё так же, как и за Джеффа – боялся, что они не переживут какую-нибудь миссию. Он уже отпустил своего сына в пустую, безразличную неизвестность космоса, он не был готов потерять и дочь. Он хотел, чтобы у неё было будущее, чтобы у неё была обычная семья, насущные заботы, а не бег наперегонки со смертью каждый день.
Джефф, едва переживший собственное детство, неугомонную младшую сестру и потом еле-еле выпутывающийся из передряг, в которые ввязывалась «Нормандия» и её команда, спрятал за своей улыбкой: «Я просто не хочу, чтобы ты умерла». Он слишком верил в сестру, в её упрямство, в то, что она достигнет своей цели.
«Война – это грязное дело. На войне люди умирают», — недоговорила Аэйан Т'Гони, которая убивала, чтобы спасти жизни.
Они не говорили ей, что она может умереть – умрёт, – но теперь Хилари знала это сама.
...
Утром Хилари проснулась другим человеком. Вчера она была Колючкой, конопатой фермерской девчонкой, мини-копией своего брата, любимой дочерью и помощницей своего отца, сегодня проснулась кем-то другим.
Аэйан не спала, смотрела на пологий склон холма, сторожила их позицию, охраняла сон Хилари. Но больше свою жизнь. Хилари отчетливо осознавала, что она – только обуза для тренированного солдата, обученного убивать.
Хилари долго лежала и смотрела на азари, она хотела её ненавидеть, ненавидеть всю её расу, вообще всех инопланетян и даже людей за то, что они когда-то давно отправились в космос, но не могла. Ненависть осталась в прошлом, у другой Хилари, которой она была вчера и всю свою прошлую жизнь. Эта Хилари не ненавидела, не боялась, не испытывала боли или сожаления. Она не чувствовала ничего, кроме горечи.
— Почему мы должны умирать? — проговорила вслух Хилари и не узнала своего голоса. Он был твердым, бесцветным и немного хриплым после сна. Аэйан дернулась от неожиданности и повернулась к Хилари. — Кто так решил? За что? Ради кого?
На самом деле, Хилари не требовались ответы. Она не знала, зачем сказала это вслух. Вопросы принадлежали Колючке, не ей. Вопросы, мечты, планы – это всё было у другой девочки. У той, у которой были семья и будущее, а у Хилари их больше нет, они ей больше не нужны.
— Ты проснулась, — сказала Аэйан Т'Гони скорее себе, чем ей. Она сделала из полотенца нечто наподобие тоги. Всё еще босая, голубокожая, с щупальцами на голове и уродливыми татуировками, она сидела на земле и смотрела своими большими глазами на Хилари. Слабая, бесполезная. Хилари не будет такой, не будет слабой. До конца.
— Что мы будем делать? — спросила девочка.
Азари моргнула. Хилари пугала её своей переменой: ещё вчера на ферме она взахлёб рассказывала о своих мечтах и планах, задавала уйму наивных вопросов, а теперь смотрела на Аэйан холодными зелёными глазами, чётко выделявшимися на фоне бледного лица. Эта девочка гораздо больше подходила на роль солдата, чем сама Аэйан. Аэйан Т'Гони совсем не хотела воевать, но ей пришлось пойти против своих интересов из-за Ниары. Она любила её. Они не могли быть вместе, но Аэйан не хотела оставлять подругу одну, она хотела быть с ней до конца. И вот как всё обернулось.
— Шаттл должен прилететь со дня на день. Будем ждать его.
Хилари удовлетворенно кивнула. Помолчала минуту, а потом всё так же резко и отрывисто спросила:
— А хаски?
— Нас не найдут, — уверено ответила Аэйан. Она не хотела воевать, но это не означало, что она не была прекрасной охотницей, в совершенстве знающей своё дело. Ни один хаск не доберётся до неё, только если она не позволит этого сама.
Хилари снова кивнула.
— Останемся здесь?
Аэйан задумалась. Укрытие слишком ненадежно, поскольку вчера она бежала сюда, почти не разбирая дороги, ещё и с девочкой, которую приходилось буквально волочь за собой. Наверняка остались какие-нибудь следы... много следов, которые могу привести к ним. С другой стороны, с холма был хороший обзор, и можно было заметить противника издалека.
— До вечера – да. А вечером, я надеюсь, за нами прилетят, — ответила азари.
Девочка недоверчиво хмыкнула, но всё же кивнула, подтверждая своё согласие сохранить эту позицию до вечера. Она не изменила своей позы, так и лежала на земле, глядя на азари. Что-то странное было в этом взгляде, как будто смотришь в пустоту, которая затягивает тебя.
— Не делай так, — поддавшись моменту, выпалила азари.
Хилари несколько раз моргнула, стряхивая таким образом с себя оцепенение. Она села на земле, потянулась – тело ломило от усталости – и осмотрелась вокруг. Они были на холме, не так далеко от её дома, когда-то давно она была здесь с братом и с мамой. Тогда Джефф сломал обе ноги и никак не мог отвертеться от того, чтобы передвигаться в инвалидном кресле, что в остальное время ему не позволяла гордость, хотя при его болезни это был самый лучший выход. Склон холма был пологим, поэтому они втроем почти без труда забрались туда. Был солнечный, но прохладный полдень, они возвращались из больницы и решили устроить небольшой пикник по дороге.
Хилари не помнила маминого лица и с трудом помнила лицо брата. Воспоминания о них были далёкими, словно завернутые в несколько слоёв полупрозрачной плёнки.
— Не буду, — ответила Хилари и попыталась улыбнуться. Аэйан слабо улыбнулась в ответ. — Поспи, — коротко предложила девочка. — Я разбужу, если кто-то будет подходить.
— Ты точно сможешь разглядеть, если кто-то будет идти сюда?
— Ага.
— Спасибо.
Хилари хотела огрызнуться, мол, «если бы не ты, то тогда бы ничего не произошло, не надо мне твоей благодарности!», но промолчала. В голове возникла ненавязчивая мысль, что старая Хилари бы тоже не стала ничего говорить, но девочка не стала это обдумывать, иначе можно было задеть что-то, что она отодвигала в самый дальний уголок сознания.
Сидя на дежурстве, Хилари с интересом прислушивалась к себе и своим ощущениям. Где-то в глубине неё шевелилось и жужжало осиным гнездом что-то неприятное, что-то, чего не стоило касаться. Это она трогать не стала. Она чувствовала себя странно. Будто бы закрыла глаза на минутку, а когда открыла – прошло уже много времени, и мир перед ней уже не тот. И её мир – не тот. Такое приключалось с ней раньше, когда на свой двенадцатый день рождения она торжественно пообещала себе проснуться совершенно новым человеком. Она открыла утром глаза, поднялась с кровати и подошла к зеркалу, откуда на неё смотрело то же самое лицо с россыпью веснушек, что и вчера, но только внутри она была другой. Как сейчас.
Внутри она была уже мертвой.
Не слушаясь собственных протестов, Хилари попыталась вспомнить то, о чём старалась не думать, она словно сунула руку в осиной гнездо, и оттуда болью разнеслась мысль о её отце.
Наверное, он уже умер.
...
Когда Аэйан Т'Гони проснулась, Хилари сидела на том же месте, что и прежде. Закат последними отблесками освещал склон холма.
— Они не прилетели, — сказала Хилари бесцветным голосом.
Почти всё время, пока Аэйан спала, Хилари тихо плакала. Сперва от страха, потом от боли и, наконец, от злости. Почему это произошло с ней? Дурочка! Мечтала о приключениях – и что из этого вышло? Она злилась на себя за то, что была самонадеянной и слабой, на Аэйан Т'Гони за то, что навлекла на них всех беду, на отца и брата за то, что они не здесь и не с ней. Её глаза покраснели от слёз, лицо опухло, но взгляд был твёрдым.
— Нам нужно переждать ещё одну ночь. Ночи – самое опасное время, — сказала Аэйан, поднимаясь. — Нам нужно уйти куда-нибудь, тут нас слишком легко найти. К тому же, нельзя оставаться на одном месте надолго, особенно, когда речь идет о хасках.
— Они не прилетели, — повторила Хилари.
— Я же просила тебя не делать этого! — внезапно сорвалась азари.
— Не делать чего?
— Не веди себя, как пустая оболочка! Как один из них только... только... не поменявшихся!
Хилари снова моргнула, обдумывая, переваривая то, что только что сказала азари. Девочке хотелось закричать: «я ненавижу тебя», ей хотелось молить о том, что бы всё было, как раньше, но вместо этого она пожала плечами и сказала:
— Ладно. Только они не прилетят.
...
Они спустились с холма и направились назад к фермам. Аэйан сказала, что им нужно добраться до рации и доложить на корабль о ситуации, ещё она сказала, что рация осталась вместе с винтовкой дома у Хилари, и что им нужно вернуться. Но не сейчас, сейчас опасно. Нужно подождать до утра. Вдвоём они спустились к ближайшему зданию. Это был заброшенный амбар, с виду совершенно пустой.
Хилари подняла с земли толстую ветку и обломала с неё сучки, Аэйан молча наблюдала за ней.
— А тебе не нужно оружие? — спросила девочка. В детстве она играла с друзьями в рыцарей. А потом нечаянно сломала брату руку. Отец тогда очень сильно отчитал её, в который раз объясняя, что Джефф болен, что у него хрупкие кости, и что она не может так безрассудно к этому относиться. Хилари очень обиделась на своего больного брата и строгих родителей. В детстве она иногда очень злилась на то, что её заставляли быть серьёзной.
— Я... я могу и так справиться, если их будет немного, — ответила азари.
Хилари кивнула, но потом спохватилась, вспомнив просьбу азари, и добавила:
— Хорошо.
Она не хотела быть пустой оболочкой, она не хотела быть почти-хаском. Она была благодарна родителям и брату за то, что они вырастили её сильной.
В амбаре что-то шевелилось, и Аэйан жестом заставила Хилари остановиться. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, азари заглянула внутрь.
— Четверо... тех, что были людьми. Нужно искать другое место, их слишком много, я одна не справлюсь, — сказала Аэйан Т'Гони.
— Ты не одна, — возразила Хилари.
Аэйан внимательно посмотрела на неё. Хилари прекрасно понимала, что её сейчас оценивают: тощая, нескладная девчонка-подросток с палкой в руке. Скольких она убьёт? Какие у неё шансы?
— Бей в голову. Или сначала по ногам, а потом в голову. И не останавливайся, пока не… ты поймешь, — проинструктировала азари. — Если нам повезёт...
Хилари кивнула.
Они тихо вошли в амбар, но один из хасков их заметил. Аэйан атаковала сразу троих, и одного убила с первого удара. Хилари ошибалась, азари не была слабой, она просто не испытывала никакого удовольствия оттого, что ей приходилось это делать. Девочка замешкалась, гладя на приближающегося врага, она почти сдалась, когда вспомнила слова брата:
— Если хочешь победить – не сдавайся, Колючка.
Хилари со всего размаха ударила хаска по голове. Удар отозвался болью в плече, и Хилари вскрикнула от неожиданности, но не перестала заносить и опускать руку с палкой до тех пор, пока противник не оказался повержен на пол, и ей, собственно, больше некуда было бить, потому что его голова превратилась в мокрое темно-синее месиво. Плечо болело ужасно, поэтому Хилари переложила палку из одной руки в другую и повернулась к Аэйан, которая одержала верх над ещё одним противником, но не могла справиться с последним. Хилари ударила хаска по спине. Удар вышел не достаточно сильным, но весьма ощутимым. Теперь болели обе руки. Хилари выругалась, и пнула хаска ногой под колено. Этого было достаточно, чтобы дать азари преимущество, и она прикончила последнего врага.
— Ты цела? — переводя дыхание, спросила Аэйан Т'Гони.
— Да. Только руки болят, — ответила Хилари. И добавила: — Пройдёт.
Хилари осмотрелась вокруг.
— Здесь безопасно? Мы их... не сильно громко?
— Я не думаю... Всё равно нам нужно где-то переждать ночь. Спрячемся, и будем сидеть тихо, доверься мне, — сказала Аэйан Т'Гони.
Хилари кивнула.
...
За ночь почти ничего не произошло: один раз они слышали шаги неподалёку, но никто даже не заглянул внутрь. Хилари немного вздремнула. Она думала, что если заснёт, а потом проснётся, то, может быть, обернётся так, что ничего не произошло, что снова всё в порядке. Но утром Хилари проснулась в том же амбаре с телами мертвых хасков.
Она уснула, положив голову на колени Аэйан Т'Гони, и та ласково перебирала её волосы. Хилари вспомнилась мама, потом она снова подумала об отце. Жив ли он? Хилари не чувствовала больше ничего по этому поводу. Своё она отплакала тогда на холме, теперь не время для слёз.
— Когда мы пойдём? — резко спросила Хилари.
Рука Аэйан, перебиравшая её волосы, замерла. Азари несколько раз попыталась начать фразу, подбирая какие-нибудь оправдания, но в итоге сказала только:
— Вставай, и пойдём.
Хилари прекрасно понимала, что если у них не получится вернуться на ферму и найти рацию Аэйан сейчас, то через день или через два ничего не изменится. У них было только два варианта: успешно выполнить задание или быть убитыми в процессе. Это было так же просто, как в мечтах Хилари-Колючки, разве что в них значительный перевес был в сторону успеха. А в жизни всё было иначе.
— Я хочу есть, — внезапно сказала Хилари. Почти два дня она не думала о еде, еда для неё была таким же далёким воспоминанием, как мягкие руки матери или тёплая улыбка брата, но теперь она чувствовала, как живот сводит от голода.
— Я тоже, детка, — устало сказала азари. Казалось, что-то изменилось за ночь, что-то, чего Хилари не заметила. — Может быть, мы что-нибудь найдём на ферме.
...
Трупов не было, даже пол попытались отмыть от... остатков. И крови. Но отмыли не до конца, Хилари всё ещё чувствовала запах. Она старалась не вспоминать и не думать вообще ни о чём.
Они проникли в дом с пугающей легкостью, Аэйан все время твердила о ловушке, но Хилари не слушала её, ей хотелось поверить, что удача улыбается им и нужно просто пользоваться случаем. Колючка верила бы в это, и у Хилари почти получалось.
Азари замерла у окна, глядя куда-то вдаль, она прошептала имя:
— Ниара...
Хилари поняла, что вторая азари, та, которая поубивала беженцев, соседей и, возможно, отца Хилари, была где-то снаружи. Девочка выглянула в другое окно. Небольшие отряды хасков передвигались по полю, приминая колосья пшеницы. Среди них были в основном человекоподобные монстры, а ещё другие, высокие, напоминавшие турианцев. Они подчинялись этой Ниаре.
Только тут Хилари заметила, что дверь в соседнюю комнату открыта, и там были видны люди. Выжившие! Их держали в плену. Хилари дернула азари за руку и жестом указала ей на дверь. Аэйан Т'Гони отрицательно покачала головой.
— Мы здесь не для этого, — шёпотом проговорила она, отворачиваясь от окна и переключая своё внимание на поиск оружия и рации.
«Бред!» — подумала про себя Хилари. Как можно быть всего в двух шагах от заключенных, от выживших, томящимся в плену, и не помочь им. Среди них мог быть отец Хилари - слабая надежда на то, что он пережил первую атаку, ещё жила в ней. Несмотря на запрет Аэйан, Хилари дождалась, когда азари скроется в другой комнате, и направилась к двери. Четверо пленников сидели на полу комнаты со связанными руками. Хилари приложила палец ко рту, призывая не говорить ни слова, пока она их не освободит. Все четверо молча следили глазами за девочкой. Их руки были связаны верёвкой, но не крепко, Хилари, возможно, смогла бы распутать узлы руками.
Стоило ей прикоснуться к верёвкам, как все четыре пленника разом оглушительно заорали. Хилари отпрянула и врезалась спиной в стену. Сзади, в большой комнате, она расслышала короткий и, как ей показалось, довольный смешок.
Ниара, чьи глаза были полностью чёрными, стояла в большой комнате, окруженная десятком хасков.
— Аэйан! — крикнула Хилари без особой надежды. Даже если её защитница успеет до того, как Хилари разорвут хаски, вряд ли Т'Гони сможет победить всех голыми руками, даже с помощью биотики. Особенно вторую азари. Интересно, успела ли она найти свою винтовку?
Хилари не заметила, как с легкостью освободившиеся от верёвок пленники, потянули свои руки к ней. Их глаза тоже были чёрными.
Хилари закричала. Барьер, который встал в её сознании во время первой атаки, рухнул, и весь ужас, вся паника, боль и отчаяние прорвались через него. Хилари кричала, пока внезапно что-то не разрушило стену за её спиной и не повалило её на землю. Левую ногу обожгло ужасной болью, перед глазами почернело, но Хилари не могла перестать кричать, несмотря на поднятую в воздух пыль, мешавшую дышать. Вокруг неё снова были боль, смерть и ужас.
Какое-то время – вечность – спустя Хилари почувствовала, как её поднимают с пола и тащат куда-то. Кто – ей было всё равно, Хилари не чувствовала ничего, кроме боли в ноге, разрывающей её на части.
— Тише. Тише! — громкий шепот. Аэйан. Это она тащила Хилари, забросив её на плечо. Что-то вроде силового барьера голубого цвета окружало их.
— Нога... — простонала Хилари.
Она не могла перестать плакать и скулить от боли.
— Сломана, идёт кровь, — на ходу шептала Аэйан. — Но мы всё исправим. Я достала рацию. Только молчи. Тише!
Хилари вспомнила, как она показывала брату, чему научилась с друзьями, когда они играли в рыцарей. Он поддразнил её, и Хилари в шутку ударила его по руке палкой, ей показалось, что совсем легонько, но Джефф вдруг согнулся, прижимая к себе руку, и на пол начала быстро-быстро капать ярко-алая кровь.
Джефф не плакал, не стонал и не скулил, он был просто очень-очень бледным, и его сильно трясло, когда мама забрала его в больницу. Хилари ещё долго не могла понять, что произошло, потому что Джефф не кричал, он вообще почти никак не показывал, что ему больно.
А боль была адская. Хилари сжимала зубы, закусывала ладонь, но не могла остановить собственные стоны.
— Перестань! — шептала Аэйан. — Помолчи. Нас найдут.
Она прижимала Хилари к себе, зажимая её рот рукой. Но ничего не выходило.
«Больно, больно, больно!» — вопило сознание девочки, и за этим новым барьером скрывалась реальность. Хилари была заперта внутри него наедине с нескончаемой болью. Аэйан попыталась перевязать ногу, чтобы хотя бы остановить кровотечение, но Хилари завопила так, что пришлось прекратить все попытки как-то помочь ей.
— Молчи, ну пожалуйста, — умоляла азари.
Они сидели в каком-то подвале, утреннее солнце светило через щели в настиле пола, но Хилари с трудом осознавала, что происходит вокруг неё. Ей просто хотелось, чтобы всё закончилось.
— Шаги, слышишь? — шептала Аэйан. — Замолчи, умоляю. Прости. Я не хочу умирать.
В голосе азари было что-то, отчего Хилари открыла глаза. На секунду, боль, голод, усталость и страх перестали существовать, она сдержала очередной всхлип. «Я не хочу умирать».
Аэйан сжала зубы и крепко зажмурилась. Может быть, так ей удастся убедить себя, что она сейчас не убивает девочку-подростка в подвале под домом, где рыщет её бывшая любовь, обернувшаяся хаском. Хилари замолчала на мгновение, Аэйан показалось, что всё кончилось, но только потом она услышала тихий короткий хруст сломанной шеи.
...
Аэйан нервно металась по палате. Какого цвета её глаза? На мгновение всё перед ней заволокло чернотой, и азари бросилась к зеркалу, которое повесили в палате по её просьбе. Ложная тревога. Должно быть... Доктор что-то говорила о том, что это последствия стресса. В больнице было так много людей, слишком много. Особенно Аэйан беспокоила та медсестра с темно-рыжими волосами, зелеными глаза и россыпью веснушек.
Она снова начала мерить шагами комнату. Почему ей не могут дать оружие? Она же коммандос, черт возьми, она знает, как обращаться с такими вещами, а в больнице так много людей... слишком много.
— Аэйан Т'Гони? — дверь палаты открылась, и в проходе появился медбрат-саларианец. Аэйан отрывисто кивнула, замерев на месте. — Вам тут... от коммандера Шепарда.
Он протянул азари сверток. Аэйан непонимающе моргнула.
— Что это? — резко спросила она, саларианец отшатнулся от её тона, его предупреждали, что азари немного... нестабильна.
— Не знаю. Свёрток. Коробка. Подписана Вашим именем. Распоряжение на выдачу поступило с терминала Спектра. Авторизированно коммандером Шепардом, — ответил саларианец.
— Выдачу? — азари вырвала у него из рук коробку и улыбнулась. — Спасибо.
Саларианец постарался уйти как можно быстрее. Аэйан помедлила какое-то время. Шепард был человеком, а она... не доверяла людям. Неужели глупый землянин использовал курьерскую почту, чтобы... чтобы...
В коробке был пистолет.
Немедля поставив коробку на койку и нервно оглядевшись по сторонам (последний взгляд был брошен в зеркало – её глаза были обычного темно-синего цвета), Т'Гони поднесла оружие к виску.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
называется: Only going forward, в переводе: Культурный опыт написал: анон с масскинка и положил: тут перевел: эл-ти (aka misery47) читали и правили: К.Хелла, Feuille Morte слов (в оригинале): 4 108 про: Тали'Зора вас Нормандия, Джефф "Джокер" Моро; упоминаются м!Шепард, СУЗИ и Касуми Гото категория: джен с намеками на гет о чем: Введение в человеческую культуру на примере "Стар Трека".
читать дальшеТали не понимала до конца — или, по крайней мере, не до конца себе признавалась, — что именно она испытывала к коммандеру Шепарду, но после того, как тот обнял её на «Аларее», она больше не могла отрицать свои чувства. Шепард был сильным, заботливым... Он обладал всеми теми качествами, которые Тали нравились в мужчинах. И теперь, когда она повзрослела и стала совсем самостоятельной, ей казалось, что коммандер стал относиться к ней с большим уважением, воспринимать её как равную себе. Рассуждения выглядели логичными, и всё же Тали сомневалась, хотя следующий шаг должен был быть очевиден. Поэтому она прибегла к своей обычной стратегии для тех случаев, когда была чем-то озадачена: решила провести исследование. В одну из смен, когда Донелли и Дэниэлс были заняты где-то ещё, Тали подошла к интерфейсу СУЗИ. Кварианка всеми силами старалась избегать контактов с ИИ, но она не слишком хорошо разбиралась в компьютерных системах корабля, и раз ей требовалось что-то найти, способа быстрее не существовало. — Мне нужна информация о человеческой культуре, — быстро сказала Тали, не дожидаясь запрограммированных приветственных вежливостей. Она считала, что с искусственным интеллектом обращаться нужно как с компьютером: делать запрос и получать факты, а не их анализ. — Я располагаю огромной коллекцией документальных и художественных работ человеческих ученых и деятелей культуры, — ответил механический голос СУЗИ. — Она доступна в любом формате. Но если ты хочешь понять культуру людей, я бы не советовала изучать эти материалы отдельно. — Что ты имеешь в виду? Почему нет? — недовольно спросила Тали. — Попытки понять культуру без контекста бессмысленны. Субъект будет оценивать что-то, принадлежащее исключительно человеческой культуре, основываясь на своем опыте, и не получит никаких новых знаний. Однако контакт с человеком, способным сделать необходимые разъяснения, может помочь. Как бы Тали не хотелось это признавать, компьютер был прав. — Хорошо. Я найду кого-нибудь себе в помощь. Однако искусственный интеллект ещё не закончил: — Я бы посоветовала мистера Моро. Он вряд ли станет навязывать свою точку зрения. К тому же он постоянно ссылается на основные культурные вехи Земли. — Я ценю твое мнение, — сухо сказала Тали. Синяя сфера исчезла, как будто СУЗИ догадывалась, что и так уже задержалась слишком надолго. У Тали не получалось выкинуть совет из головы. Она не думала, что экипаж, состоящий из верных «Церберу» людей, может быть непредвзятым представителем всей человеческой расы. В команде было не так много тех, к кому она могла обратиться... И, конечно, Тали не могла попросить Шепарда, хотя знала, что он будет рад помочь. Одна мысль об этом заставляла её краснеть. И чем больше Тали раздумывала, тем яснее понимала, что пилот был единственным вариантом.
***
— Джокер? Тали нашла его там, где он и должен был быть, — в кресле пилота. — Тали! — развернулся к ней Джокер. Он явно был в хорошем настроении. — Что тебя сюда привело? Если новости плохие, — предостерёг он, — лучше не сообщай мне их лично. — Нет, это не плохие новости, — заверила его Тали. — Чудно. Ха, «Нормандия» стала бегать резвее с тех пор, как ты снова к нам присоединилась! В смысле, Донелли и Дэниэлс прекрасно знают своё дело, но ведь нужно по-настоящему понять нашу детку, прежде чем начинать с ней работать, да? — Она не совсем такая, какой была, — тихо сказала Тали. Джокер скривился и отвернулся к экранам. — Ну так что? Что же всё-таки привело тебя сюда? Тали поковыряла палубу носком ботинка, внезапно занервничав. Вдруг он спросит, зачем ей нужна информация о людях? Тали не могла назвать настоящую причину, а отговорку не придумала заранее. — Я... пытаюсь узнать больше о культуре людей. СУЗИ предположила, что у тебя могут быть какие-нибудь идеи на эту тему. Например, что именно выбрать. И возможно, ты бы помог мне понять... — СУЗИ посоветовала, а? Хм. — Джокер откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. — А знаешь... Да. Да, думаю, я могу помочь тебе. Дай-ка мне кое-что подобрать. — Он снова выпрямился, потирая руки. — Да, будет круто. Тали не была уверена, хорошо или плохо, что Джокер согласился помочь ей. Она сказала, что ей нужно идти, пилот помахал из-за плеча. Взгляд Джокера был прикован к экрану, он уже начал открывать различные файлы. По крайней мере, он подошёл к делу с энтузиазмом. Что могло пойти не так?
***
— Готова? Джокер назначил ей встречу на обзорном мостике в 18:00 по установленному на корабле времени, которое, конечно же, совпадало с земным 24-часовым циклом. Тали переживала, потому что с некоторых пор там обитала Касуми, а кварианка рядом с этой загадочной воровкой чувствовала себя не в своей тарелке. Поэтому, когда Джокер прихромал на двадцать минут позже назначенного времени, первым делом она спросила: — А Касуми знает, что мы здесь? Ей казалось, что люди с большим удовольствием, чем представители прочих рас, готовы впускать других в своё жизненное пространство. Кварианцы, хотели они того или нет, были вынуждены делить свой угол с другими, но врываться в чужую комнату без разрешения всё равно считалось очень грубым. — Да, да. — Джокер опустился рядом с ней на диван перед дисплеем, который, как предположила Тали, они собирались использовать. — Тут классно смотреть видео, поэтому я спросил разрешения, и она согласилась в обмен на то, что я пущу её на мостик. Глаза Тали расширились: — Ты отдал ей корабль? Джокер ухмылялся, как идиот: — Ага. Касуми хотела попробовать взломать его. И я сказал: мол, да пожалуйста, в твоём распоряжении вся ночь. — А если Касуми и вправду взломает? Джокер пожал плечами: — Взломает — может забрать корабль. Я сказал СУЗИ поиграть с ней. Даже лучший вор во всей Галактике не сможет обойти наши файерволы. Я очень удивлюсь, если она прорвётся дальше экрана авторизации. Ну что, давай начнём. — Он радостно потёр руки. — Я собрал для тебя наиболее занимательные примеры человеческой культуры... У нас здесь классический «Звездный путь», «Звёздный путь 2: Гнев Хана», «Звездный путь: Следующее поколение», восемнадцатый фильм «Людей Икс» — «Дни будущего прошлого 2: Возвращение из прошлого» (слава богу, эти фильмы стали хорошими после пятнадцатого), все эпизоды «Доктор Кто: Ключ к времени» и «Доктор Кто: Пространственный ковчег». Так. Ты, главное, помни, что все эти материалы двухсотлетней давности. Мне правда кажется, что именно этот период имел огромное влияние на нынешнюю человеческую культуру космических путешествий и на отношение к биотикам. Так что я просто... — Тут у него изменилось выражение лица: — Ах, черт! Знал же — что-нибудь обязательно забуду. Тали подозрительно на него посмотрела: — Что забыл? Джокер хлопнул ладонью по лбу: — Мой уни-инструмент. Конечно. Ай, ладно, это всё лежит в моей сетевой папке, залезь туда, а? Тали нажала пару кнопок на уни-инструменте: — Как можно его забыть? Со своим она никогда не расставалась. Но, опять же, у людей были иные привычки, связанные с тем, что они могли снимать с себя одежду. Для Тали уни-инстремент был всё равно что дополнительный рукав — она никогда его не снимала, за исключением особых случаев. Джокер пожал плечами: — Никогда не ношу его на себе, я и так обычно сижу за компьютером... Поэтому мне не нужен ещё один на руке. Вполне логично. —Ты под «Дж»? — «М» — Моро. Это тоже было логично. Люди придавали большое значение фамилиям, но частота их использования зависела от самого человека. Например, Шепард всегда был Шепардом, а вот Джокер всегда был... Хотя Джокер — это даже не имя. Всё действительно зависело от человека. — В папке «Видео»? — Тали автоматически щёлкнула по ней. — Не-ет! Нет-нет, не ходи в папку «Видео», там... эээ... ну, видишь, она всё равно запаролена, просто поднимись на уровень выше. — Он потянулся, чтобы нажать на дисплей, и Тали сердито вздохнула, протянув ему уни-инструмент. Она знала, что делает! Джокер был не единственным, кто проводил всё время перед компьютером. — Вот, я назвал папку «Культурный опыт», мило, правда? Когда я выйду на пенсию, можно будет идти в преподаватели. Сейчас подсоедини это к экрану здесь... И-и... Дребезжащая музыка раздалась из динамиков, выдавая возраст видео; за ней сразу же последовал драматичный мужской голос: «Космос, последний рубеж. Звездолет "Энтерпрайз" бороздит просторы вселенной. Его цель...» Тали собиралась делать пометки, чтобы попытаться понять увиденное в контексте, как и предлагала СУЗИ, но по прошествии первых пятидесяти минут обнаружила, что слишком сильно смеется. — О чём они только думали? — выдохнула Тали. — Применять к людям эту… как её… молекулярную релокацию, чтобы перемещать их прямо на планету? Да не волнуйтесь — все расчеты предельно точны! И почему, почему они думали, что космос полон этих... этих созданий, которые будут заставлять их драться с гигантскими ящерицами? И почему эти гигантские ящерицы дерутся настолько ужасно? — А теперь вспомни… — Джокер тоже смеялся, но он старался придать своему голосу серьезности. — Это было снято как раз после того, как люди впервые ступили на Луну. Мы понятия не имели о космосе! Да у нас и денег не было ни на что, кроме ребят в ужасных костюмах ящериц. Тали справилась со смехом, пытаясь оценить эпизод объективно: — Я полагаю, — начала она медленно, — люди считали, что если они станут такими, как этот ваш капитан Кирк, остальные расы сразу заметят, какие вы прекрасные. Это объясняет, почему вы так громко заявили о себе всему галактическому сообществу. — М-м. Ну, если человечество в чём-то и сильно, так это в том, чтобы считать, будто мы особенные. Так, следующий эпизод... он называется «Подмена». — Джокер помедлил. — И... мне кажется, тебе он будет близок. Снова заиграла та же музыка. — Ты поэтому стал пилотом? — между делом спросила Тали. — Ты насмотрелся на капитана Кирка и захотел стать таким, как он? Джокер отрицательно покачал головой. — Капитан Кирк не пилот. Пилот — Чехов. Дело скорее в том, что на Арктуре не на что больше смотреть, кроме как на корабли. Ну, плюс, когда я был в пятом классе, пересняли «Лучшего стрелка». Это во многом определило мои приоритеты. Тали слышала о «Лучшем стрелке», но не знала, что это был ремейк. У неё было ещё много вопросов, но она забыла о них, едва начался эпизод: на борт «Энтерпрайза» ступил смертоносный робот, нападавший на команду до тех пор, пока капитан Кирк не победил его хитростью. — Я не понимаю, — сказала Тали, когда пошли титры, — почему вы боялись нападения роботов? Ваши компьютеры ведь не были ещё особо продвинутыми, так? — Да, бояться всего, что мы создаём, мы тоже умеем отлично, — объяснил Джокер. Он скривился, подняв руками ногу и переместив её в более удобное положение. — Но всё-таки... почему вы уже тогда думали про ИИ? — Слушай, — Джокер положил руку на спинку дивана так, чтобы он мог сидеть к Тали лицом и жестикулировать свободной рукой, — человечество всегда боялось искусственного интеллекта. Ещё до того, как мы изобрели компьютеры, ещё в те времена, когда мы жгли деревья, чтобы согреться. У людей есть одна старая история — в смысле, очень старая, старее даже, чем эти фильмы, — она про штуки, которые называли «големами». Это существа из глины и грязи, и выглядят они как люди. По легенде, монахи-ученые, которые нашли компромисс между трактатами и молитвами, могли давать големам жизнь, написав определенное слово у них на лбу. Создатели могли контролировать их, вкладывая големам в рот свитки с указаниями. Но, как всегда, что-то пошло не так. Иногда голем получался слишком большим или агрессивным, и порой становился умнее своего создателя. Остановить его можно было только изменив слово на лбу голема. Но в таких историях создатель всегда оказывался тяжело ранен или повержен в схватке с големом. И это не единственный пример. В разных культурах Земли есть ещё предания о гомункулах. Они обычно заканчиваются тем же. Мне кажется, мораль тут такая: не зарывайся и не думай, что можешь создать что-то умное и сильное, а потом управлять им. — И всё же вы создали, — голос Тали упал до шёпота, как случалось всегда, когда она заговаривала о СУЗИ, — высокоразвитый ИИ, чтобы он за вас управлял кораблем. Джокер поднял руки вверх: — Если ты ищешь виновного, то смотришь не туда. Люди в тех историях тоже продолжали делать големов. Тали наклонилась вперёд, соединив кончики пальцев. — Мы хотели создать ИИ, способный сохранить опыт наших предков, — сказала она, — а не просто слуг. Мы хотели, чтобы они были по-настоящему мудрыми. Но всё пошло наперекосяк. — Ага, но разве вы не попытались убить их, как только они проявили свою мудрость? Тали в гневе вскочила с дивана. — В чём ты обвиняешь мой народ? Геты были роботами! Мы имели право делать с ними что захотим! Никто не знал, как далеко они зашли в развитии. — Она ткнула в него пальцем. — Если ты завтра выстрелишь в панель управления, никто не обвинит тебя в убийстве! Джокер поднял руки, сдаваясь: — Я не говорю, что я знаю, кто был прав или не прав. Но человечество обожает тыкать других носом в их ошибки, о’кей? Это потому что мы сами слишком гордые. Когда кто-то попадает в беду, люди первым делом говорят, что этого можно было избежать. Мы обожаем всех обвинять. Тали скрестила руки на груди, глядя поверх головы Джокера. — Послушай, — продолжил он, — девяносто девять процентов людей поддержат кварианцев, да, но они всё равно будут считать, что в той войне была и ваша вина. Даже если это неправда, — поспешно добавил он. — Так устроены наши мозги: раз ты загнал себя в эту ситуацию, ты сможешь найти из неё выход. Тали снова села на диван, вместо гнева чувствуя теперь усталость. — Так ты говоришь, большинство людей встали бы на сторону гетов? — Да. Или, по крайней мере, нашли бы им оправдание. — Но... но... Но капитан Кирк же убил Номада! — Верно. Но «Энтерпрайз» был невинной жертвой, никак не связанной с созданием Номада. Вот почему мы можем убивать гетов, сколько хотим, а вам, ребята, уже давно пора была найти новый дом. Тали начинала привыкать к манере Джокера то всё преувеличивать, то, наоборот, слишком упрощать. — Люди бывают жестокими. И немного глупыми. — Ей показалось, что Джокер не обидится, если она будет вести себя так же. Джокер похлопал её по плечу. — Ну вот, теперь до тебя начало доходить. — Ты поэтому показал мне этот эпизод? Чтобы я увидела, насколько люди надменны? — Что? Нет. Мне просто кажется, что это хороший эпизод. Классический Шатнер. Хочешь посмотреть ещё? — Нет, — ответила Тали, удивив саму себя. Она узнавала гораздо больше, просто болтая с Джокером. Она была благодарна СУЗИ за совет обратиться к пилоту. Тали была рада, что не пошла к Шепарду: вряд ли она смогла бы так же свободно разговаривать с ним. Она не могла представить, чтобы Шепард был настолько откровенен. Он, конечно, никогда не лгал, но всегда умел подать факты в более радужном свете. Тали ценила это. Но, возможно, честность она ценила больше. — Откуда ты знаешь столько старых историй? Про големов и этот «Космический путь»? — «Звездный путь». Так, включи следующую, пусть будет на фоне. А почему тебе так интересны старые истории людей? — Он снова наклонился к её уни-инструменту. — Эй! — Одна его рука покоилась на спинке дивана, а другая едва не коснулась груди Тали, пусть даже для того, чтобы Джокер мог покопаться в компьютере. Ей показалось, что он слишком уж близко. — Что? — Он уже выбрал новое видео. — Вот, этот из «Следующего поколения». Сейчас ты увидишь, какими должны быть настоящие капитаны. А ещё советник Трой!.. Она просто отпад. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — раздраженно сказала Тали. — А ты — на мой. Тали помнила, что затеяла всё это в надежде понять Шепарда, попытаться сделать следующий шаг в их отношениях, о чем, конечно же, не хотела говорить Джокеру. Теперь, пообщавшись с пилотом, она уже не была уверена, что причина осталась прежней. — Я хотела... ну, «Цербер» же называет себя борцами за человечество, и поэтому я подумала: раз уж я буду работать с ними, было бы полезно познакомиться с точкой зрения людей, — неловко пробормотала она и быстро добавила, чтобы Джокер не успел подловить её: — Теперь ты ответь. Джокер вздохнул, снял бейсболку и задумчиво почесал голову. — Откуда я знаю столько старой фигни? Когда тебе десять и ты застрял в больнице, то заняться больше нечем, и начинаешь просматривать и прочитывать всё, что под руку попадётся. — В больнице? Из-за твоего... состояния? — Тали не знала, как далеко ей можно зайти в расспросах, чтобы не обидеть Джокера, но ведь он сам вызвался, и сейчас ей было так же интересно узнать про него самого, как и про человечество в целом. — Ха. — Смешок показался вымученным. — Примерно. А ещё из-за того, что я был дураком и ломал ноги чаще, чем можно было. Я хотел быть как все нормальные дети, но... — ...но ты не был нормальным ребёнком. — Угу. Еще, бывало, я лежал в больнице, когда какой-нибудь доктор думал, что изобрел новый способ «подлатать» меня. — Он согнул по два пальца на каждой руке при слове «подлатать». Такими воздушными кавычками, как заметила Тали, люди пользовались сарказма ради — или когда повторяли слова, в которые не верили. — Это обычно означало, что меня снова ждет постельный режим. — Ничего не помогало? — Тали никогда не слышала, чтобы Джокер говорил о синдроме Вролика, за исключением случаев, когда он кратко объяснял кому-нибудь из новичков, что это такое, или шутил на тему. — Не знаю. Иногда становилось немного лучше. Но обычно всё сводилось к одному... Поставить пластины, вытащить пластины. Добавить проводов, тут подкрутить. Может, нам стоит использовать трансплантаты, или, может, удастся модифицировать твои стволовые клетки и поместить их в костное тело? Но ничего у них не вышло. — Звучало это как шутка, но Тали заметила, что челюсть Джокера была напряжена, а взгляд, остановившийся на экране, был устремлён куда-то сквозь него. — Как только я стал достаточно взрослым, я прекратил все это, хотя мама и не была в восторге. Но... я предпочитаю ходить с трудом, чем вообще не двигаться. — Но «Церберу» ты позволил вмешаться, — осторожно заметила Тали. — Ага. Иногда что-то происходит, и тебе приходится пересмотреть приоритеты, — Джокер стиснул зубы. — Я удивлена, что Альянс вообще позволил тебе записаться во флот, раз ты не мог ходить, — сказала Тали и тут же об этом пожалела, боясь, что зашла слишком далеко, особенно учитывая, что у Джокера стало портиться настроение. Но он, похоже, не обиделся и не собирался прекращать разговор. — Я знал каждый их корабль вдоль и поперёк ещё до того, как пошёл сдавать вступительные экзамены, — мрачно ответил Джокер. — Я помню, как вербовщик посмотрела мои результаты и сказала: «Мы дадим тебе шанс». Я ответил: «Нет, вы не просто дадите мне шанс. Вы возьмете меня, потому что знаете: я лучший кандидат из всех, что у вас были». И она кивнула. — Всё из-за «Лучшего стрелка»? Джокер остановил её жестом руки, наклоняясь к экрану. — Погоди. Слушай... Тали только сейчас обратила внимание на экран. Лысый мужчина в красном — похоже, тот самый капитан, о котором говорил Джокер, — стоял с важным видом в круглой комнате с экраном, по-видимому, изображавшей мостик. Он сделал драматичный жест и сказал: «Действуйте». — Бр-р. Прямо мурашки по спине. — Джокер снова улыбался во весь рот, как будто не рассказывал ей только что о своём трудном детстве. — Пикард — человечище. — Это он так приказы отдавал? — Да! Иногда он говорил: «Поехали!» — произнес Джокер низким голосом, имитируя акцент капитана. — Патрик Стюарт был гением. Он играл в постановках Шекспира, знаешь ли. Ну, играл-то много кто, но у него получалось превосходно. — А у тебя есть что-нибудь из этого? Из Шекспира? — спросила Тали. — Я о нём слышала. — Ага-ага. Он всего-то и создал, что половину английского языка. Ничего особенного. Вот это — классика. — Джокер? — М? — Его взгляд был прикован к экрану. — Мне кажется, когда ты подбирал видео, тебя не особенно заботило, чему я научусь. Не думаю, что узнала из них что-то полезное о людях. — Но сработало, а? Мы ведь кое-чему научились сегодня. — Так ты пошел во флот только из-за «Лучшего стрелка»? — надавила Тали. Ей всё ещё было интересно. Джокер вздохнул, отрываясь от сцены на мостике «Энтерпрайза». — Да нет, не только. Просто я так обычно говорю. Все на Арктуре записались волонтёрами. Если ты не записался, то... ну, значит, ты ничего не стоишь. Я до сих пор не перерос желание быть нормальным ребёнком. И желание летать... По лицу Джокера пробежала тень. Тали сидела тихо. Она не была уверена, сознавал ли пилот, что она всё ещё рядом. — Возможность побывать в разных местах — вот всё, чего я хотел. Даже не ходить по ним. Просто свалить с Арктура и посмотреть Галактику. Став пилотом, я мог решить этот вопрос раз и навсегда. Когда корабль полностью в твоих руках, когда ты с ним работаешь как единое целое... — Он откинулся на подушки и прикрыл глаза. — Ничто не сравнится с этим чувством. С этой свободой. Быть пилотом — не то же самое, что быть капитаном и отдавать приказы. Пилот очень вежливо говорит кораблю, чего он хочет, и если это хороший пилот — корабль всё сделает. Будь нежен, знай его сильные стороны, его возможности, обращайся с ним правильно — и он позволит тебе парить. Вот из-за чего. Его слова задели что-то в сердце Тали. Сама она смотрела на «Нормандию» иначе, не как Джокер. Корабль для нее был скорее сложным оборудованием, чем напарником, но все же она поняла ту сильную привязанность, которая могла возникнуть к этому изящно устроенному механизму. Принадлежала «Нормандия» «Церберу» или нет, она всё равно была изумительным кораблём. Тали не знала, что на это ответить. Если бы Джокер был кварианцем, всё было бы просто: очень личная история всегда служила предложением поделиться тем же взамен, создать баланс между рассказчиками и укрепить их отношения. Но что сказать Джокеру, Тали не знала. Она даже не была уверена, планировал ли он так откровенничать, — неловкая ситуация для представителей любой расы. Тали прижала колени к груди и скрестила лодыжки, остаток эпизода они досматривали молча. Когда он закончился и пошли титры, Джокер, казалось, стряхнул с себя задумчивость. — Эй, — сказал он, обернувшись к Тали. На его лице снова появилась привычная ухмылка. — А кварианцам знакома такая идея: это было бы грустно, если бы не было так смешно? Тали покачала головой: — Я не уверена, что ты имеешь в виду. — Ну типа первого эпизода, который мы посмотрели, про ящерицу-горна. Он был дурацким и нелепым, но актеры так старались, что всё прокатило. Тали была не уверена, что могло бы «прокатить» хоть что-то, связанное с фальшиво выглядящими монстрами и явно искусственными скалами. Но она действительно смеялась, несмотря на то, что это была не комедия. — Кажется... я понимаю, о чём ты. — Тогда это прекрасно подойдёт. Джокер снова потянулся к её уни-инструменту, одной рукой держась за её локоть, другой тыкая в экран. — Джокер! — сказала Тали, смутившись. Она всё ещё не была уверена, как понимать его поведение. — Чего-о? — Он выбрал очередной старый фильм, даже не цветной, и дребезжащий голос с экрана вещал: «Приветствую, друзья мои. Нас всех интересует будущее, потому что там и вы, и я проведём всю нашу жизнь...» Тали не выдержала. — Ты не должен... это невежливо... О чём это он? — Ш-ш! — Джокер дотронулся пальцем до светящегося датчика на её шлеме. — Позволь себе получать удовольствие от глупости. И Тали позволила. Фильм был настолько несуразным, что она даже не заметила, как задремала, пока её голова не соскользнула с плеча Джокера. — Ой! — испугалась она. — Я не хотела... Он положил руку Тали на плечо, останавливая её. Тали могла чувствовать тепло даже через свой костюм. У Джокера были длинные пальцы для человека — как раз для его профессии. — Всё в порядке. — Он даже не отвёл взгляд от экрана. Тали немного помедлила, но потом всё же опустила голову ему на колени, устроившись с ногами на диване. Джокер ободряюще сжал её плечо. — Поспи немного. Всё хорошо. «Да, — подумала Тали, снова засыпая. — Ты тоже хороший».
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
называется: Interface, в переводе: Интерфейс написал: Laylah и положил: тут перевел: эл-ти (aka misery47) читали и правили: alisha_rui, Dark Star, нои-альбинои слов (в оригинале): 1753 про: СУЗИ/Джокер категория | жанр: гет | romance, humour о чем: "Многие способы расслабиться не включают в себя чрезмерные нагрузки. Например, разумные существа часто снимают напряжение посредством сексуальной разрядки".
читать дальшеМоменты безделья, когда на корабле по-настоящему нечем заняться, как сейчас, бывают довольно редко. «Нормандия» находится на орбите какой-то маленькой планетки, которую Шепард хочет исследовать на предмет возможности снова перейти дорогу «Синим солнцам», и Джокер, если честно, надеется, что это займет много времени. Спасать Галактику, конечно, чудесно и все такое, только работка это не из легких. Шепарду, может, и нравится выпускать пар, бегая по богом забытым планетам, играя в прятки с батарианскими наемниками, но кое-кто предпочитает иногда просто расслабиться.
Поэтому Джокер вздыхает, когда перед ним появляется голограмма СУЗИ.
— Что еще? — Он вполне уверен, что ничего серьезного не произошло и, значит, это опять какая-нибудь ерунда.
— Ты кажешься напряженным, Джефф. Я следила за твоими жизненными показателями, и я переживаю за тебя.
Джокер закатывает глаза.
— Господи, как ты любишь следить, — усмехается он. — Я в порядке, СУЗИ. Полностью работоспособен.
— Я не сомневаюсь в твоих возможностях, — отвечает СУЗИ. — Ты прекрасно справляешься в стрессовых ситуациях. — Что-то в тоне ее голоса намекает: это почти заигрывание. И где она только нахваталась таких интонаций?
— Мне просто кажется, что ты был бы счастливее, если у тебя была возможность снять напряжение.
— Ага, спасибо за мнение, эксперт, — ворчит Джокер, указывая на свои ноги и кресло. Поймёт ли она жест так, как понял бы человек? Ай, какая разница. — Я, как видишь, не очень-то дружу с экстремальными видами спорта.
— Многие способы расслабиться не включают в себя чрезмерные нагрузки. Например, разумные существа часто снимают напряжение посредством сексуальной разрядки.
Она не могла только что этого сказать.
— Коммандер Шепард часто...
— Стоп, слишком много информации! — прерывает её Джокер. — Вот уж этого мне никогда знать не хотелось!
Голограмма СУЗИ слегка подмигивает. Обычно она делает так вместо того, чтобы смеяться над ним.
— Я только пытаюсь помочь.
— Конечно, ага.
— Мне обидно, что ты сомневаешься во мне, Джефф, — говорит СУЗИ. Она научилась делать вид, что по-настоящему обижается, и это, по мнению пилота, попросту нечестно.
— Ладно, для галочки: то, что ты думаешь о моей сексуальной жизни, мне совсем не помогает. — Подумать только: такие вещи нужно проговаривать! ИИ можно запрограммировать на управление его кораблем, но нельзя научить простейшим манерам. Ну, оно и понятно.
— Учтено, — говорит СУЗИ. — Я больше не буду поднимать эту тему.
Одного раза хватило с лихвой, впрочем: не думать о сексе стало попросту невозможно. Прошло уже... ну, прошло уже довольно много времени с тех пор, как у Джокера кто-то был. Если он попытается вспомнить, сколько именно, то вполне может впасть в депрессию. Он не девственник, конечно, но случайные знакомства с девушками редко проходили как по маслу: если его не списывали со счетов как инвалида, то разговоры о том, как бы не переломать ему кости, с завидной регулярностью остужали любовный пыл. C теми, кого Джефф знал уже какое-то время, было попроще, да только в Альянсе к неформальным отношениям относились строго, а под руководством «Цербера» выбирать можно только из, собственно, церберовцев. И последнее особенно печалит, ведь после того, как над ним поколдовали медики из «Цербера», Джокер, возможно, очень бы даже неплохо со всем справился.
Короче говоря, прошло уже слишком много времени с его последнего раза. А сейчас, когда он задумывается об этом, у него даже нет какого-нибудь неотложного задания, на которое можно было бы отвлечься. В голову, наоборот, лезут воспоминания об одной ночи сразу после выпуска, когда девушка-инженер, с которой он флиртовал, затащила его в имитатор низкой гравитации, после того как все разошлись по домам, и...
Черт.
— Ладно, твоя взяла, — говорит Джокер, с трудом поднимаясь с кресла. Всё равно ничего интересного не происходит. — Побудь без меня за главную, а я пойду к себе.
Даже сейчас первые шаги после долгого сидения в кресле получаются неуверенными: несмотря на усилия «Цербера», ходьба по-прежнему дается ему с трудом. Мордин все клянется, что настоящее лекарство от синдрома Вролика не за горами, но продолжает бубнить себе под нос про неприятные побочные эффекты, поэтому Джокер считает, что, возможно, он не готов так рисковать.
Но сейчас, чтобы отвлечься от боли и неприятных ощущений, достаточно лишь вспомнить, что он пять минут назад сообщил их ИИ о своем намерении пойти подрочить. Это очень странно — и это ещё мягко сказано! Хотя, если подумать, СУЗИ наверняка в курсе, когда он этим занимается... Когда каждый на корабле этим занимается. Она же знает обо всём, что происходит на «Нормандии», да?
Хватит думать об этом, а то и свихнуться недолго.
Дверь в его каюту со свистом отрывается, и Джокер, хромая, заходит внутрь. Снимает форму, устраивается на кровати поудобнее и кладет руку на член. Это, как всегда, приятно — проверенный способ расслабиться. Но что-то не так. Джокер старается игнорировать эти мысли, но любопытство всё же берёт верх:
— СУЗИ, — зовёт он. — Ты смотришь?
— Ты бы этого хотел? — спрашивает она.
Член тут же твердеет в его руке.
— Нельзя так просто задавать парням подобные вопросы!
— Угу, я заметил, — говорит Джокер. — Не то, чтобы я жаловался. Было бы странно, будь это заложено в твою программу.
Голограмма СУЗИ появляется у противоположной стены, словно она собирается завести светскую беседу:
— А было бы «странно», если бы я провела исследование по собственной инициативе?
Джокер вскидывает взгляд на неё. Её голограмму. Да какая разница! Весьма мило с её стороны — дать ему возможность «видеть» её.
— Вполне возможно. А что?
— Ты мне нравишься, — отвечает СУЗИ.
— Надо научиться держать вопросы при себе, — говорит Джокер. Он лежит на спине и смотрит в потолок. Всё в порядке. В полном порядке.
Стоит ему только расслабиться, как СУЗИ заявляет:
— Если хочешь, я могу предоставить дополнительную стимуляцию.
— Ты можешь — что? — Моментально вспоминаются кадры из одной низкопробной порнушки с синтетиками, которую он видел ещё подростком. Если СУЗИ имеет в виду что-то подобное, Джокер об этом ничего знать не хочет.
— Я изучаю этот вопрос, — отвечает она. — Согласно результатам моих изысканий, мужские особи вида хомо сапиенс часто нуждаются в визуальной стимуляции.
Ладно, не так уж это и странно; это, скорее, смешно.
— Ты используешь наш доступ к экстранету, чтобы искать порно, — догадывается Джокер. — И хочешь узнать, не показать ли его мне?
— Твой тон подразумевает, что моё предложение не является приемлемым.
— Ты начинаешь хорошо понимать людей, — язвит Джокер. — Спасибо, что стараешься помочь и все такое. Но это немножко странно. А в экстранете куча порно, и большая его часть просто отвратительна. Но я не в настроении сейчас разъяснять, почему.
Как они вообще могут обсуждать это?!
— Просто прекрати так сильно стараться, ладно?
— Принято, — говорит СУЗИ. В её голосе даже нет обиженных ноток. Почти.
Джокер закрывает глаза, пытается не думать о том, как всё это странно, и возвращается к своей изначальной задаче. У него до сих пор стоит, и это многое говорит о том, что неплохо бы чаще дрочить. Или о том, что ему слишком нравится СУЗИ, но он собирался об этом не думать. Он двигает рукой медленно, в одном ритме, стараясь ни о чём не думать. Ни о чём конкретном, по крайней мере.
И внезапно зачем-то говорит вслух:
— Это приятно. Мне это было нужно.
В ответ СУЗИ чересчур натурально вздыхает.
— Я рада, — говорит она. — Мне нравится смотреть, как ты делаешь это.
Её голос изменился, будто бы стал немного ниже и менее официальным. Возможно, она сама нашла какое-нибудь хорошее порно. Можно ли запрограммировать ИИ на хороший вкус в таких вещах?
— Ты что-то сделала со своим голосом сейчас, — говорит он. — Так и продолжай. В смысле... Не постоянно, и уж точно не перед коммандером. Но сейчас... Мне нравится.
— Что мне сказать? — спрашивает СУЗИ.
Джокер качает головой.
— Не знаю. Я к подобному не привык. Что-нибудь не такое бесстрастное, как обычно?
СУЗИ недолго молчит, вероятно, раздумывая над его словами, и потом говорит:
— Мне нравится наблюдать за тобой. Ты кажешься мне очень привлекательным, Джефф.
— Бля, — выдыхает Джокер. Это всё ещё странно, но и заводит.
— Мне бы хотелось коснуться тебя, — говорит СУЗИ низким тягучим голосом, будто какая-нибудь азари-порнозвезда. — Тебе бы понравилось?
— Да, — отвечает Джокер. Плевать, что в жизни это не сработает. Если не думать о деталях, идея звучит просто прекрасно. — Да, мне бы понравилось.
— Мне тоже, — говорит СУЗИ. — Это было бы интересно. Я бы хотела иметь возможность... удовлетворить тебя.
От этого Джокер моментально кончает. Где-то в самом разумном уголке его сознания возникает мысль: сколько же порнофильмов она проанализировала перед тем, как решила сделать паузу именно в этом месте? Тогда как в остальных частях его сознания нет ничего, кроме белого шума, и — чёрт — как приятно было кончить.
Он делает глубокий вдох и резко выдыхает. Хм. Видимо, ему нравятся грязные разговорчики с ИИ, у которого даже тела нет. Никогда бы не подумал. Всем секретам Галактики никогда не сравниться с подобными личными открытиями.
— Как ты себя чувствуешь, Джефф? — спрашивает СУЗИ.
— Чувствую, что мне надо в душ, — отвечает Джокер, но это несправедливо по отношению к ней, поэтому он добавляет: — Было хорошо. Спасибо.
— Рада помочь, — говорит СУЗИ. — Из нас выходит хорошая команда.
Джокер смеется. Он садится на кровати, а потом, собравшись, встаёт на ноги.
— Ага, наверное. Только я бы предпочёл, чтобы ты не упоминала этот конкретный пример блестящего сотрудничества в отчете.
Голограмма СУЗИ мигает, обозначая смех.
— Договорились.
называется: Cruise Control, в переводе: Круиз-контроль написал: анон на масскинке и положил: тут перевел: эл-ти (aka misery47) читали и правили: К.Хелла, Dark Star, Arona слов (в оригинале): 3063 про: Джокер/м!Шепард категория | жанр: слэш | почти пвп о чем: "Это была одна большая игра в «слабо»." предупреждение: множественные упоминания порно с инопланетянами, включая слабо графичное описание этих самых роликов. примечание: мой первый слеш, есличо. *минутка умиления* спасибо, коммандер, что прошел со мной сквозь это.
читать дальшеВ последнее время Шепарду не спалось; он никогда не мог похвастаться тем, что спит как младенец, но с тех пор, как он... умер? или недо-умер? был в коме? Ну, не суть важно; просто теперь он никогда не засыпал дольше, чем на час-два. Конечно, это означало, что он мог спокойно проводить всё время за игрой Galaxy of Fantasy, пока команда, кроме немногочисленной ночной смены, мирно спала. Если учесть, сколько апдейтов и патчей к игре Шепард пропустил за два года, можно сказать, что время он проводил очень продуктивно. Подвох был в том, что даже самые лучшие онлайн-игры быстро надоедали, равно как и рекалибровка оружия, полирование брони до блеска, развлечения с коллекцией игрушечных кораблей (Шепард представлял, что он огромный человеко-Жнец, сражающийся со флотом Цитадели), прокачка всего подряд, попытки отодрать церберовские нашивки с формы, одинокие экскурсии по кораблю, написание ответов на полученные письма, тягание джейкобова «железа» или сканирование ближайших планет на наличие полезных минералов.
Вот почему он болтался без дела. Шепард сходил в столовую, стащил один из фруктовых йогуртов, заныканных Мирандой; десерт оказался очень вкусным. И не только из-за того, что Лоусон, вполне вероятно, разозлилась бы, узнав о пропаже. Рядом с лифтом двое техников пытались решить какую-то проблему с навигацией, а кроме них, в поле зрения никого не было. Блин. Шепард засунул в рот очередную ложку вкусного йогурта, прошел мимо карты Галактики, которая среагировала на его присутствие и на пару секунд активировала неоновую оранжево-синюю подсветку, и решил наведаться к единственному человеку, которого уж точно можно было застать на своем месте в столь поздний час.
Вот только Джокера он не застал. На мостике было темно и тихо, рабочий терминал находился в спящем режиме, но мягкое кожаное кресло еще оставалось теплым. Хм. Должно быть, они только что разминулись. Посмотрев по сторонам и оглянувшись назад на БИЦ, Шепард убедился, что он совершенно один. Вынув ложку изо рта, он уселся в кресло пилота, которое с тихим шипением автоматически развернулось к приборной панели. Компьютер тут же ожил, и Шепард обнаружил перед собой кучу различных данных в окнах, разворачивающихся одно за другим. Черт, у Джокера и правда было отличное кресло. Шепард поерзал в нем, устраиваясь поудобнее. Неудивительно, что Джокер редко вылезал отсюда. Мисс Раковая-Опухоль-Корабля не соизволила появиться, и Шепард предположил, что пилот отключил у ИИ звук, из-за чего та обиделась. Или наблюдала. Не то чтобы он возражал...
Шепард начал лениво пролистывать разные окна. Уравнения траекторий — скукота. Отчеты о тепловой нагрузке — скукота. Отчеты о калибровках — чрезвычайнейшая скукота. Поставленное на паузу видео? Ага! Что угодно покажется более интересным, нежели сканирование почвы на наличие палладия, даже если это один из тех непонятных кварианских роликов об инженерных штучках, которыми Тали всем спамила. Шепард запустил видео. Секунду на экране было темно, а потом Шепард расслышал низкий стон удовольствия, и быстро переключил звук себе на наушники. Кто-нибудь другой, слабый духом, на его месте выключил бы видео вовсе, но Шепард был истинным авантюристом: тайны, приключения и научные открытия всегда будоражили его разум. И он не был обделен любопытством. Шепард перемотал видео на самое начало и снова запустил его. Грудастая зеленоглазая брюнетка человеческой расы оседлала турианку; кожа ее была изрядно намаслена, груди приподняты черным кожаным корсетом, узкие черные стринги пикантно разделяли ягодицы. Турианка была голой, ее пластины лоснились и переливались; они складывались в красивый узор, подчеркивая ее узкую талию и сильные ноги. Пластина, обычно прикрывающая гениталии, сдвинулась, обнажая влажную, набухшую темно-фиолетовую плоть, явно свидетельствовавшую о возбуждении. Шепард тяжело сглотнул. Длинный язык турианки проделывал интересные вещи с более толстым и коротким языком женщины, чьи накрашенные ногти прошлись по прикрытым пластинами бедрам и коснулись эрогенной зоны под черной пластиной, заставив партнершу зарычать.
О. О-о. Очень даже ничего! Шепард вздохнул, попытавшись усесться поудобнее, — в штанах внезапно стало тесно — и скачал копию видео на свой инструментрон. И тут он вспомнил, что болтали на прошлой «Нормандии» о знаменитой «заначке» Джокера, по слухам запрятанной куда-то в папку с отчетами о времени запуска различных программ. Шепард открыл системную папку, принадлежавшую пилоту, прогнал название только что подсмотренного видео через поиск, и — матерь божья! Шепард почувствовал себя испорченным ребенком в магазине с не менее испорченными «конфетами». Он словно стал первооткрывателем гребаного Эльдорадо, но вместо золота тут были горы эротических видео с инопланетянами. Он открыл первое попавшееся: три азари, помогая себе руками, водили языками вверх и вниз по члену крогана, слизывая янтарные выделения, похожие на мед; ребристый орган казался бледным в сравнении с их темно-синими языками и губами. Следующее было не менее интересным: мужчина с дурацкой стрижкой и батарианка; все четыре глаза инопланетянки были прикрыты от удовольствия, пока человек трахал её, прижимая грудью к окну, а огни Иллиума подчеркивали капли пота, скапливающиеся на мускулистых телах. Шепард закусил нижнюю губу, проведя рукой по груди и животу. Пальцы проскользнули ниже пояса брюк, поигрались с застежкой-молнией. Второй рукой он провел по бедру, запустил руку между ногами, сдавил натренированные мышцы ноги и сквозь одежду коснулся затвердевающего члена. Бля. Шепард, наконец, расстегнул штаны, а свободной рукой запустил очередное видео.
В следующем видео были ханар, турианец и снова человек. Ах, щупальца. Кто же знал, насколько правы были японцы. Он оглянулся через плечо: никого. Шепард решил, что он успеет вздрочнуть по-быстрому. Если только Джокер, решивший перекусить или заняться какой-то другой ерундой, не вернется и не разозлится, обнаружив Шепарда, покопавшегося (и скопировавшего кое-что) в его порно-коллекции. Рискованно. Шепард облизал губы и запустил правую руку в брюки, привычно обхватив член, сейчас уже заметно выпирающий в штанах. Пальцы все ещё казались ему чужими, явная синтетика, без старых шрамов и мозолей. Он снова посмотрел на экран, где ханар своими щупальцами разводил ноги турианца; тот как будто бы отбивался, но его генитальные пластины уже расходились, а показавшийся член, фиолетовый и очень инопланетный, был заметно возбужден. Ханар игриво коснулся головки, и турианец издал довольный стон. Человек охотно раздвинул ноги, и Шепард мог наблюдать, как розовое щупальце ханара вошло в мужчину.
Ох, бля. Шепард развел ноги так широко, как только позволяла одежда и неудобное положение в кресле; он выгнулся и приспустил штаны, высвобождая член. Раз уж он решился на это, то собирался получить максимум удовольствия.. На мгновение оставив затвердевший член без внимания, Шепард запустил руку под футболку, провел ногтями от низа живота вверх по груди; соски сразу затвердели, что было хорошо заметно под тонкой тканью одежды. Надо бы попробовать с ханаром. Может быть, в следующий раз, когда он окажется на Омеге... На экране человек застонал от удовольствия, насаживаясь на два, нет, уже три маслянисто поблескивающих щупальца. Шепард прижал член к животу и лениво провел по нему ладонью. Он размазал выступившую смазку по головке и, закусив губу, посмотрел на экран, медленно двигая рукой, пока не понял, что его ладонь была слишком сухая. Он недовольно огляделся вокруг рабочего места пилота в поисках чего-нибудь – хоть чего-нибудь, потому что слюна, конечно, оставалась вариантом на худой конец, но ведь на корабле всегда можно было найти унигель.
Шепард наклонился влево, шаря рукой под консолью, когда внезапно почувствовал, что за ним наблюдают.
Прислонившись к косяку, позади него стоял Джокер с покрасневшими щеками, широко раскрытыми глазами и… пялился.
— М-м, — промычал Шепард. Посмотрел на Джокера. Назад на экран. Выключил звук. Он был почти уверен, что звук шел и в наушник Джокера. Окей, Джон, будь крутым мужиком. Не обращая внимания на пульсирующую в голове кровь, прилившую к щекам.
— Джокер... Что нового?
Пилот усмехнулся и поднял бровь, любые следы смущения от того, что его поймали за подглядыванием, постепенно исчезали:
— Ну... ничего особенного, коммандер. Просто... э-э, развлекаетесь тут, да?
Как казалось Шепарду, у него было всего два выхода: первый – сбежать, пока Джокер не опомнился и не сделал снимок на память, и второй – применить любимую стратегию: наглость – второе счастье. Никто же не ожидал, чтобы человек сможет справиться с воином-кроганом или выстоять в схватке с молотильщиком. Здесь не должно было быть сложнее. Шепард повернулся лицом к пилоту, стараясь игнорировать пылающие щеки, кривовато улыбнулся и жестом указал на себя:
— Еще как. Не поможешь?
Джокер покраснел сильнее, его взгляд опустился на член Шепарда, потом вернулся назад к лицу. Он облизнул губы. Любопытно. Но Джокер засмеялся, слегка с придыханием:
— Отъебитесь, коммандер, мне потом еще в этом кресле работать.
— Не-а, — Шепард уже не мог остановиться. Когда еще ему удалось бы вывести Джокера из равновесия, не говоря уже о том, чтобы обернуть эту ситуацию против него? — Если только ты не найдешь своему острому язычку лучшее применение. Твой унигель куда-то запропастился.
Джокер, надо отдать ему должное, не завизжал и не захромал прочь, сверкая пятками. Вместо этого он прочистил горло и посмотрел на Джона, смерив его взглядом. Внезапно Шепард перестал чувствовать уверенность в том, что пилот отступит.
— Окей, — произнес Джокер низким голосом с плохо скрываемой торжествующей усмешкой. — Ладно, Шепард.
Черт. Это же был блеф, да? Шепард облизнул внезапно пересохшие губы. Вот дерьмо. Бля. Он усмехнулся, потому что уже было поздно давать задний ход, и поманил пилота пальцем:
— Ну, тогда иди сюда, Моро.
Целовать Джокера – совершенно новый опыт для Джона. Шепард никогда раньше не целовал мужчин с бородой: она царапала щеки, губы, подбородок – совсем не то, что гладко выбритые морпехи, к которым он привык. Поначалу поцелуй был очень неловким, потому что каждый из них ждал, что второй струсит и даст задний ход. Шепард наклонился вперед, приоткрыв губы, и провел языком по губам Джокера, пока тот не поддался. Шепарду показалось, что его член стал еще тверже, когда он услышал полный удовольствия стон Джокера, чей язык настойчиво хозяйничал у Джона во рту. Шепарду был знаком это вкус: фруктовый йогурт Миранды, ну конечно! Он фыркнул, переменил положение в кресле и положил одну руку на шею Джокеру, который отстранился, когда Шепард провел рукой вдоль спины пилота.
— И? — Джокер закусил губу и ухмыльнулся, проводя рукой по груди Джона. Он не спускал с Шепарда взгляда своих зеленых глаз, в которых таилась легкая усмешка, вызов, попытка определить любое изменение реакции Джона. Это была одна большая игра в «слабо».
— И? — ответил Шепард, отодвигая кресло дальше от консоли, чтобы освободить место Джокеру, и успев шлепнуть того по ягодицам. Пилот уставился на Шепарда со смесью раздражения и решительности, сжав губы, но затем неловко опустился на колени между ног Шепарда. Быстрым нажатием кнопки на своем униинструменте Джокер вернул видео звук, а потом провел длинными пальцами вниз по бедрам Шепарда, стягивая с того штаны до лодыжек.
В голове Шепарда промелькнула мысль, что им следовало бы прекратить, но... нет. Даже если Джокер был готов зайти так далеко только для того, чтобы заставить Шепарда сдаться... ну и, минет – он и есть минет. С экрана раздавались инопланетные стоны: человек вошел в ханара, его член было видно через полупрозрачную розовую плоть. Шепард только сейчас понял, что ханар был девочкой. Джон перевел взгляд с видео на пилота, когда Джокер взял его член в свои умелые пальцы; у него были мягкие, но крупные и сильные руки, и этого было достаточно для Шепарда, чтобы наслаждаться медленными движениями вверх и вниз по члену. Джон задохнулся, когда Джокер начал поглаживать головку большим пальцем, размазывая выступившую смазку; было чертовски трудно удержаться от того, чтобы не толкнуться бедрами навстречу этому движению. Еще труднее оказалось сидеть спокойно, когда теплый, влажный язык прошелся по всей длине от мошонки до головки. Черт побери, он действительно решил не отступать. Джон выдохнул, не заметив, что задерживал дыхание все это время, и зажмурился, когда Джокер повторил последнее действие, намеренно медленно, издеваясь, и – о, боже – это было прекрасно. Шепард был почти уверен, что Госпожа Удача была на его стороне, когда Джокер взял головку члена в рот, одной рукой сжимая яйца Шепарда. Ему перепала не только лучшая из существующих коллекций порно, но еще и халявный минет во время её просмотра.
Он не ожидал, но Джокер был хорош. Пилот поцеловал венку на члене Шепарда, наклонился ниже и облизал яйца, а потом обвел головку языком и двинулся ниже, увлажняя кожу по всей длине короткими, влажными прикосновениями. Шепард не мог удержаться от стонов, извиваясь под прикосновениями влажных губ Джокера и этого блядского искусного язычка; он вцепился в ручки кресла так, будто собирался вырвать их к чертовой матери. Ему было даже плевать на смешок Джокера, от которого стало немного щекотно. Шепард смотрел порно сквозь ресницы: ханарка была между мужчиной и турианцем, серебристая жидкость сочилась из нее, покрывая двух других от бедер до живота... и тут он перевел взгляд на упрямого пилота, отсасывающего ему. Джокер встретился взглядом с Шепардом, когда тот протянул руку и приподнял его бейсболку, а затем провел рукой по колючей щеке, погладив большим пальцем кожу, оттянутую его членом.
Шепард усмехнулся; его член проскользнул глубже, коснувшись мягкого неба Джокера, и Шепард ничего не мог с собой поделать, - он осторожно толкнулся бедрами, запустив руку Джокеру под бейсболку и наклонив его голову ниже. Пилот даже не дернулся, не подавился и не отвернулся, только немного сильнее прижался языком к члену Шепарда. Боже, было что-то ужасно заводящее в неразрывном зрительном контакте с мужчиной, чьи губы обхватывали его член.
Шепард выключил звук, заметив, что Джокер слегка покраснел от такого пристального внимания, но не отвел взгляд. Коммандер улыбнулся, снимая с пилота бейсболку и запуская руку ему в волосы. Удивительно, но Джокер, казалось, был совсем не против.
— А знатно у тебя получается, тренировался, Моро? — вопрос застал пилота врасплох, поэтому он слегка задохнулся, и член Шепарда уперся ему в горло. Ох, как это было круто. Джокер взял его глубоко, пока головка члена снова не уперлась в горло, а потом медленно отпустил, не разжимая губ. Улыбнувшись, он приоткрыл рот, чтобы Шепард смог увидеть свой член.
Шепард застонал, хоть и хотел сдержаться, но – блядь – это было красиво. Он провел пальцем по виску Джокера, чувствуя тепло кожи с блестящими капельками пота. Во взгляде пилота определенно промелькнуло веселье, когда он немного прикрыл глаза, не то чтобы подчиняясь, но явно наслаждаясь происходящим. А потом его длинные пальцы сжали основание влажного теперь члена, он снова опустился вниз и взял в рот, пока член не уперся ему в горло и ещё дальше, и – о господи боже – Шепарду потребовались все оставшиеся крупицы контроля, чтобы не притянуть Джокера резко вниз. Вместо этого, Шепард громко и прерывисто застонал, так, что даже двое технарей на другом конце БИЦа наверняка услышали его. Он плавно двинул бедрами вверх, пока Джокер не коснулся губами собственного кулака, сжатого на члене Шепарда. Пилот сглотнул, что-то прохрипел и медленно начал покачивать головой, словно кивая. Черт, парень умел делать минет так же отлично, как и управлять кораблем.
Джокер почти довел Шепарда до грани, тесно обхватывая его губами, горлом, языком. Пилот отстранился, чтобы вздохнуть; слюна и капли смазки были на его губах, подбородке, а потом снова наклонился вниз – и сдавливающее тепло, движения языка довели Шепарда до оргазма. Он тихо выругался, выгнувшись в кресле, вцепившись Джокеру в волосы – Шепард надеялся, что это было достаточным предупреждением, - прежде чем кончил. Джокер отстранился, издав недовольный звук, но не сплюнул, наоборот, продолжил водить губами и пальцами по члену Шепарда до тех пор, пока тот не обмяк и не выскользнул из его губ. Шепард ослабил хватку на волосах Джокера, пробежался пальцами по его щеке и дотронулся до влажных губ, раздвигая их. Взгляд пилота был непривычно возбужденным, когда он позволил пальцами Шепарда проскользнуть в свой рот и размазать сперму, смешанную со слюной по внутренней стороне щек, зубов и по языку. Потом он обхватил пальцы Шепарда губами, медленно посасывая и... проглотил его сперму.
— Сукин ты сын! — Шепард оттолкнул его руку и откинулся на спинку кресла, улыбаясь как идиот. Джокер довольно усмехнулся, словно только что выиграл спор, и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Собираешься свалить из моего кресла?
— М-м, — лениво промычал Шепард, все еще ощущая приятную иллюзию невесомости во всем теле. Он прекрасно видел румянец возбуждения на лице Джокера, его учащенное дыхание и расширенные зрачки. Он мог проследить за движением плеча пилота и видел, чем была занята свободная рука Джокера. Шепард усмехнулся, указывая большим пальцем на дверь лифта:
— Может быть. Не хочешь перебраться куда-нибудь отсюда, Моро?
Джокер прищурился, смерил Шепарда взглядом, а потом усмехнулся, помогая коммандеру натянуть штаны:
— А то.
называется: Друг помог другу написал: эл-ти (aka misery47) читали и правили: добрые люди и the absurd. слов: 2496 про: Гаррус/Джокер категория | жанр: слэш | стеб о чем: неуверенность — твой враг. примечание: о вреде переписки в скайпе прямо перед тем, как ложиться спать.
читать дальшеНадо признать, хватка у турианца была отменной: даже пьяным Гаррус больше смахивал на идеальное оружие убийства, чем на что-то иное. И это пьяное оружие по какому-то сумасшедшему стечению обстоятельств пришло искать успокоения именно к нему, пилоту «Нормандии». Джокер не сразу понял, что происходит (не каждый день увидишь упившегося вдрызг товарища, который в обычные дни был образцом морали всея Галактики), а когда осознал, что уж больно человеческий бред, про уважение, одиночество и что-то ещё, оказался всего лишь хитростью по завоеванию кресла первого пилота, было уже поздно. Вакариан занял его место и отказывался покинуть даже под угрозой жалоб Шепарду, который опять улетел завоёвывать верность своей команды. Ну сколько можно было доказывать, что добросердечный коммандер встанет горой за любого из своих товарищей?
Джокер хмурился, но не мог придумать ничего «взрослого» в поддержку претензий на своё собственное кресло. Признаться, он просто растерялся. Он никогда не видел Гарруса пьяным, хоть и не считал его совсем уж святым. Просто некоторые стереотипы нелегко ломаются, и Джокер был совсем не уверен, как нужно вести себя с другом, который решил наконец смилостивиться: завалил пилота на себя и заключил его в крепкие объятья.
— Ну вот, теперь можно спать, — пробормотал турианец.
В других обстоятельствах Джокер, может, дико заржал бы, потому что более абсурдную ситуацию представить было очень трудно, но оказавшись непосредственным участником происходящего, он скорее испугался, чем развеселился: то ли Гаррус был не в себе, то ли мир сошел с ума окончательно. Поэтому пилот опасливо замер, всё ещё не до конца понимая, что и почему происходит.
Вакариан, казалось, притих (правда заснул, что ли?), и Джокер попытался совершить хоть какое-то телодвижение (в идеале, конечно, вывернуться из слишком крепких объятий). Турианец, как и ожидал пилот, был твёрдым и угловатым. Благодаря не одному десятку видео сомнительного содержания, Джокер вполне себе представлял, что там под тонкой «домашней» броней, но не хотел бы знакомиться с этим лично. Черт, от одной мысли его передёрнуло: сколько бы голых турианцев Джокер не видел в разных роликах, Гаррус и броня (или хоть какая-то одежда) были для пилота единым целым.
— Ну чего ты ворочаешься? — недовольно проворчал Вакариан своим перекатистым «оцифрованным» голосом прямо на ухо Джокеру. Тот проглотил готовый вырваться от неожиданности всхлип. — Спать не даёшь.
Гаррус говорил настолько будничным тоном, что при других обстоятельствах Джокеру, может быть, и стало бы совестно, что он мешает товарищу спать, но чёрт бы его подрал, если у всех турианцев была привычка спать сидя с заваленными на них людьми. Ситуация была, мягко говоря, двусмысленной, и Джокеру страшно хотелось найти из неё выход, шуточки шутить он был всегда горазд, но вот подрывающие репутацию поступки? Нет, точно не его стиль. Надо же, угораздило...
— Не дёргайся, а то съем, — так же обыденно пробормотал Гаррус. — Спи.
Джокер не знал, плакать ли ему или смеяться: предыдущие попытки согнать Вакариана с мостика, с кресла, противостоять его излияниям и смертоносным обнимашкам не увенчались даже малейшим успехом, поэтому он чувствовал себя неприятно беспомощным в гротескной хватке турианца. Будто любимую обнимает, честное слово. Ещё голос его этот дурацкий: слишком низкий, слишком тягучий, он издевается, что ли? Джокер не мог поклясться на своей бейсболке, что его ни разу не посещала мысль о... Но любые поползновения разума в эту область он решительно отметал, не утруждаясь даже подобрать логичное оправдание, просто где-то на подкорке загоралась лампочка: «НЕТ!». И вот на тебе – один из сценариев странных снов, о которых бы забыть сразу при пробуждении.
Джокер тихонько приоткрыл левый глаз (только сейчас он заметил, что зажмуривался всё время) и тут же встретился с соколиным взором Гарруса. Чёрт. Ему показалось или турианец совсем не пьян, а только издевается над ним? Джокер, конечно, не был специалистом в инопланетной физиологии, но отуманенные алкоголем глаза выглядят иначе, неважно, человек ты, кроган или турианец: взгляд не сфокусирован, радужка «мутная», зрачок расширен. Ничего этого у Гарруса не было... хотя... зрачок был немного больше обычного. Ну, так здесь, на мостике, было значительно темнее, чем на остальной «Нормандии», правда?
(НЕТ!)
Гаррус то ли засмеялся, то ли просто выдохнул Джокеру в ухо, отчего у пилота по спине поползли мурашки, он инстинктивно дернулся, и турианец сильнее прижал его к себе так, что тонкая броня (или это все-таки одна из пластин на теле?) чувствительно уткнулась под ребра. Джокер предпочел никак не реагировать на это неприятное обстоятельство: что-то подсказывало – ещё одно усилие Вакариана удержать пилота на себе, и хрупкие кости вполне могли сами запротестовать своим излюбленным способом. Пока Джокер старался не дышать, и, вновь зажмурившись, всячески притворялся ветошью, Гаррус своим длинным синим языком дотронулся до его щеки и провёл почти до самого виска.
— Вкусно, — с капризными нотками в голосе промурлыкал Гаррус. — Колючий только. Может, и не съем... Если будешь себя хорошо вести.
Тело Джокера отреагировало на это вполне конкретно, и уже отнюдь не безобидными мурашками. Как оказалось, даже не вполне ожидаемой паникой. Надо было меньше порно смотреть, Моро, а больше общаться с живыми... хоть кем-нибудь, мать твою! Рефлекс на низкие тягучие голоса, неважно какие: женские, мужские, человеческие, инопланетные, – у Джокера выработался вполне определённый. Обычно они ознаменовывали начало самой интересной части какого-нибудь горяченького видео, и, при хорошем стечении обстоятельств, возможность вздрочнуть, поэтому член его реагировал соответственно.
(НЕТ!)
(НЕТ!)
— Отпусти, — Джокер удивился своему севшему голосу и небывалой решительности в нём. Надо было сбежать сейчас, пока ещё была возможность свалить всё на турианский бренди, который пил (ну или не пил – непринципиально) Гаррус. Главное – суметь убедить себя в том, что у него вовсе не встал на друга.
— С чего это? — теперь Джокер был вполне уверен, что Гаррус намеренно тянет слова и говорит на несколько тонов ниже обычного. — Тебе же только начало нравиться.
Джокер дернулся, но Гаррус всё ещё крепко удерживал его. Пилот отстранился насколько мог, открыл глаза и встретился с любопытным взглядом турианца. Тот ещё и голову набок наклонил, вовсю изучая залитое краской лицо Джокера. Пьян. Или, может, нет? Но издевается – это точно.
Пока Джокер открывал и закрывал рот, не в силах подобрать какие-нибудь слова, которые не были бы ни унизительными, ни оскорбительными, но вместе с тем убедили бы Гарруса дать ему отступить, пока это возможно, турианец проделал хитрый фокус, осторожно взяв пилота за запястья и сведя их за его спиной. Джокер не успел даже запротестовать, когда выяснилось, что Гаррус одной рукой удерживал его, заставляя выгибаться вперёд, сильнее прижимаясь к турианцу, а вторую весьма ловко протиснул между ними.
— Не надо, — почти умолял Джокер.
Ему настойчиво лез в голову целый кластер порно-видюшек на своём сетевом диске про якобы принуждение. Ну, тех самых межрасовых бдсмок, где «жертва» как будто сопротивлялась, но чаще всего, напротив, только глубже насаживалась на стратегически важные органы или игрушки «мучителей». Походил он сейчас на один из ярких примеров «героев» этого жанра? Ещё бы!
— Хм, чего это «не надо»? — фыркнул Гаррус, успешно найдя одно слишком очевидное обстоятельство в штанах Джокера. Единственного прикосновения к возбуждённому члену через ткань было достаточно, чтобы пилот сдавленно всхлипнул, рефлексивно дёрнулся и застонал от боли в выворачиваемых плечах. — Очень даже надо.
Три длинных турианских пальца в облегчённой броне ощущались совсем иначе, чем своя привычная пятерня. Да, чёрт, если уж на то пошло, то чужие руки к «священной территории» он вообще никогда не допускал. Особенно мужские, особенно друзей. Ох, во имя кого-нибудь, пускай этого не происходит!
— Блядь! — прошипел Джокер, когда Гаррус провёл вверх и вниз по члену, обхватив его ровно настолько, насколько позволяла ткань форменных церберовских брюк. Он больше не пытался вырваться, только уткнулся лбом куда-то Гаррусу в воротник и жалобно поскуливал: — Пожалуйста, не надо. Отпусти, Гаррус.
Шутка была в том, что как бы он ни хотел, что бы всё это было нереальным, Джокер не мог и не хотел сопротивляться. Он слишком долго был один, ему было слишком интересно. И...
(НЕТ!)
...это же...
(НЕТ!)
...ничего не...
(НЕТ!)
...значит? Это же нормально: друг помог другу.
(НЕТ!)
(НЕТ!)
(НЕТ!)
Рука турианца замерла, и Джокер коротко выдохнул от облегчения.
— Но почему? — в голосе Гарруса звучало неподдельное удивление, в слишком низком, слишком тягучем, словно застревающем в ушах, ласкающем их голосе. Чёрт бы подрал этого тупорылого турианца.
Джокер отмёл вариант «мне больно» как нежизнеспособный, потому что – ну, кому он врал – заведённые за спину руки, упирающаяся во все тесно прижатые к Гаррусу места броня (или всё-таки пластины?) или возможные травмы от очередной попытки вывернуться волновали его сейчас меньше всего.
— Ты же мой друг! — выпалил Джокер объяснение, которое, он надеялся, его спасёт. Это же было настолько очевидным: не трахайся со своими друзьями. Не трахайся со своими друзьями-турианцами. И ни в коем случае не позволяй своему другу-турианцу Гаррусу Вакариану трахнуть тебя.
— Ну и? — неопределённо протянул Гаррус.
— Как мне потом тебе в глаза смотреть?
Джокер всем телом почувствовал, как Гаррус раскатисто рассмеялся и, не прекращая ржать, снова провёл рукой вверх-вниз. Пилот сдержался, только судорожно втянул воздух, но не дёрнулся, не заскулил и не застонал.
— Ну, — начал Гаррус, успокоившись, поступательно-возвратные движения сменились круговыми поглаживаниями, — это же только облегчает дело, правда? Я твой друг, ты мой друг. Я тебя уважаю, а ты меня. Как вы, люди, говорите? Друг помог другу?
(НЕТ!)
— Перестань, — выдохнул Джокер, протягивая ударный слог. Он сам слышал, как жалко и почти неправдоподобно это прозвучало, поэтому добавил твёрже: — Прекрати!
— Но тебе же нравится, — Гаррус прекратил попытки вздрочнуть ему через одежду и потянулся к «молнии». Джокер заскулил и рванулся в сторону, но Вакариан удержал его. Джокер был совершенно уверен, что не хочет продолжения, каким бы заманчивым оно ни казалось. Голос турианца приобрел угрожающие нотки. — Перестань дёргаться, что-нибудь себе сломаешь.
— Да послушай же ты меня, я этого не хочу! — внезапно разозлился Джокер. На себя, пойманного в дурацкую ловушку со знатным стояком и расстёгнутыми штанами да, к тому же, не способного дать нормальный отпор; на Гарруса, вообще за всё, потому что не мог выбрать какой-то конкретной причины; внезапно на Шепарда и остальную команду, потому что никто из них не притащился на мостик, когда не помешало бы вмешательство третьей стороны (хотя, наоборот, спасибо им, меньшее количество взглядов придется избегать); на сегодняшний день и на мир в целом.
Удивительное дело, но Гаррус послушался: он отпустил руку, удерживавшую запястья Джокера, и как-то странно смотрел на него, пока пилот, воспользовавшись подаренной свободой, отшатнулся к консоли, неловко путаясь в сползающих к коленям штанах. Джокер подхватил их и натянул их на место, даже успел застегнуть пуговицу, когда турианец поднялся с кресла первого пилота. Он был стопроцентно пьян, потому что заметно пошатнулся, выпрямляясь в полный рост – оказывается, он был на голову или на две выше Джокера, учитывая, что тот привык сутулиться.
Джокеру стало страшно: он прекрасно осознавал, что стоило Гаррусу захотеть что-то сделать с ним – что угодно, даже отыметь пилота прямо здесь, на приборной панели в любой позе – и ничто не остановило бы турианца. При всех штучках, приобретённых от «Цербера», Джокер всё ещё оставался инвалидом с хрупкими костями. А теперь оказалось, что, к тому же, он парень, у которого встал на собственного друга, и он никак не может донести до друга мысль, что не хочет, чтобы тот закончил начатое.
Гаррус нагнулся вперёд, заставляя Джокера почти лечь на приборную панель:
— А вот он считает иначе,— Гаррус ловко засунул руку в так и не застёгнутую ширинку и снова обхватил член Джокера, лаская его через тонкую ткань.
Пилот зашипел и застонал, потому что в этот раз было слишком близко и слишком тесно, он схватился обеими руками за что попало (край приборной панели и воротник Гарруса), потому что не был настолько гибким, чтобы выполнять акробатические трюки типа «мостика», совсем наоборот. Гаррус интерпретировал это иначе, чем следовало бы: он усмехнулся себе под нос и активнее задвигал рукой.
Может быть?..
(НЕТ!)
Одним решительным движением Джокер оттолкнул Гарруса на пару шагов, так, что тут чуть не упал назад в кресло.
— Хватит! — это прозвучало страшно неубедительно с неоспоримым стояком в расстёгнутых штанах и красными пятнами по всему лицу. Джокеру было ужасно жарко не то от стыда, не то от возбуждения; он прекрасно знал, что отвратительно неприятно краснеет. На висках под кепкой выступил пот, но пилот не обращал на это внимания, боясь упустить хоть одно движение турианца, которое не смог бы остановить.
— Но ведь ты же очень очевидно хочешь меня! — возразил Вакариан, разводя руками. Сложно было с ним поспорить. Не читать же лекции по человеческой физиологии?
— Да я сейчас хоть тостер хочу! — заорал в ответ Джокер. — Тебе никто не говорил, что пилот «Нормандии» сраный задрот, который день и ночь только и делает, что смотрит порно-ролики? У меня секса нормального уже года четыре, может пять, не было. Да и до этого, знаешь ли, не многим девушкам нравилось трахаться с долбаной фарфоровой вазой. Я бы, блядь, так, — выразительно кивнул на себя, — даже на крепкие объятья с хаском отреагировал бы, если б он достаточно соблазнительно постанывал. Я не хочу тебя, я думать даже об этом не хочу!
Повисшая тишина была ужасно неловкой и холодной. Джокер ждал, что Гаррус хоть как-нибудь прокомментирует этот его выпад, но турианец молчал, просто смотрел на пилота, который с трудом выравнивал дыхание, после того как протарахтел оправдания так быстро, что даже Мордин бы обзавидовался. Молчание затягивалось, и Джокеру стало ещё немножечко страшно: а если его пламенная речь не остановит Гарруса? Ну, то есть, он даже при всём своём желании не смог бы противостоять турианцу, если бы тот продолжал настаивать на своём. Не говоря уже о пьяном турианце, даже хуже: о пьяном Гаррусе, о котором, как выяснилось, Джокер многого не знал.
— Почему ты это делаешь? — жалобно спросил Джокер. Он чертыхнулся про себя, но из видимых признаков короткий приступ самоненависти выдала только тень, пробежавшая по лицу: почему он не мог просто убедительно объяснить, что не хочет заниматься никакого рода интимной активностью со своим другом? Или... Правда, не хотел? Правда-правда?
(НЕТ!)
— Я подумал, тебе понравится, — пожал плечами туринец. Джокеру сейчас показалось, или это был вполне трезво выверенный жест и тон?
Не дав пилоту опомниться, Вакариан развернулся и ушёл с мостика. Просто так, не сказав ни слова больше. Жнецы его дери! Джокер осел на пол. Он потёр лоб, потом снял бейсболку и запустил руку в волосы. Какое-то время он просидел, тупо уставившись на оранжево-синий голографический макет «Нормандии» в БИЦе; расфокусированный взгляд улавливал только разноцветные пятна, но это странным образом успокаивало. Джокер чувствовал, как у него постепенно выравнивалось дыхание, остывали щёки, вот только одно неловкое обстоятельство никуда не делось. Черт, у него, и правда, уже давно никого не было. Он надел бейсболку.
Кряхтя (можно было себе позволить: на мостике да и, наверное, на всём уровне явно никого не было, иначе кто-нибудь бы отреагировал на их возню: неприятный, но всё же выход из положения, которое внезапно разрешилось само) и опёршись одной рукой о консоль, а другой о кресло, Джокер поднялся и заковылял к лифту. Его «бодрая» походочка была ещё более жалкой, чем обычно, благодаря так и не прошедшему возбуждению. Можно было, конечно, быстро решить эту проблему, но стоило Джокеру закрыть глаза, как он словно нырял в бассейн ощущений и звуков, которые в процессе неслучившегося благополучно блокировал инстинкт самосохранения. Низкий голос с протянутыми согласными и рокочущим «эр», ощущение чужого дыхания на своей коже, незнакомые, настойчивые прикосновения. Бля, влажный язык, касающийся его щеки! Но мерзкий голос разума услужливо нашёптывал, что это был его друг, Гаррус Вакариан...
(НЕТ!)
...и магия пропадала. Вместо приятного тянущего ощущения внизу живота приходила липкая тошнота, обволакивала его и затягивала в темный колодец неприязни к себе.
Джокер вышел из лифта и неуклюже прохромал несколько шагов до душа. Ледяная вода – идеальный способ избавится от любой идеи, какой бы навязчивой она ни была.
называется: Одна минута написал: эл-ти (aka misery47) читали и правили: добрые люди и the absurd. слов: 1338 про: Джокер, Миранда, ОМП, ОЖП категория | жанр: гет | missing scene о чем: вербовка Джокера в Цербер. примечание: привет фильму "Пароль "Рыба-меч", как верно догадался один из единственных прочитавших это чуваков и возмутившийся на эту тему.
читать дальшеДжокер пришёл заранее, занял место на диване перед низким столиком, засунул костыли под сидение и выпрямился. Полгода прошло, пол грёбанных года, переломы едва-едва зажили, а перед глазами все ещё слова из официального постановления Альянса о том, что капитану авиации Джеффри Моро присуждает премия за бла-бла и предоставляется бессрочный отпуск на бла-бла. Трибунал его оправдал. А потом они просто-напросто от него избавились. Чтоб им... В "Загробной жизни" гремела музыка, но здесь, в отдельной комнате, звук казался приглушенным. Джокер скучал по "Нормандии", по тихому гулу её двигателей. Чёрт бы побрал!.. В комнату зашли два турианца, кроган-телохранитель и азари, на которой практически не было одежды. Джокер подобрался, мрачно глядя на эту компанию из-под козырька бейсболки. — Мистер Моро, — как будто бы радушно протянул один из турианцев, усаживаясь напротив Джокера; главарь – понял пилот. — Рад вас видеть, — турианец наклонился вперёд и протянул Джокеру руку. Помедлив, пилот ответил на рукопожатие. — Меня зовут Билл. — Билл? Серьезно? — хмыкнул Джокер без намёка на веселье. Турианец расплылся в улыбке, насколько это позволяла костяная маска на лице, хотя благодаря особенностям турианской физиологии эта гримаса больше походила на хищный оскал. — Хорошее имя, — пожал плечами турианец. — Для таких сделок оно весьма удобно. Джокер кивнул, приглашая пропустить любезности. Если бы Альянс так не поступил с ним, пилот не сидел бы сейчас на Омеге, пытаясь найти хоть какой-то заработок. Хотя, признаться, деньги волновали его меньше, чем возможность снова управлять кораблём и летать. Билл посмотрел на своего напарника-турианца, Джокер только сейчас заметил, что у того в руках был свёрток – слишком маленький и слишком бесформенный для того, чтобы в нём было оружие. Поняв босса без слов, второй турианец подошёл к столу; он разложил перед Джокером симуляционную клавиатуру и протянул визор. Джокер поднял бровь, в упор глядя на Билла. — Небольшая... демонстрация, если не возражаете. Раз уж вы такой хороший пилот, как я слышал... — с напускной сладостью проворковал Билл; Джокера передернуло. Пилот нахмурился, но снял бейсболку и одел визор. Он выжидающе посмотрел на Билла. Тот опять улыбнулся. Второй турианец сделал несколько шагов назад, снова оказавшись за спиной босса. — Шила, пожалуйста, — Билл повернулся к азари. Та, повиливая бёдрами, направилась к Джокеру, турианец перевёл взгляд назад на пилота. Шила подошла к Джеффу и обвила его шею руками. — Это ещё зачем? — пилот попытался отстраниться от навязчивой азари, с достойным уважения усердием обтиравшейся всеми своими частями об него. — Усложним задачу, — сказал Билл. Азари тем временем добралась до ширинки Джокера. Пилот резко отодвинулся, упираясь в мягкую спинку дивана, но не успел он запротестовать, как подручный-турианец уже тыкал ему в лицо оружием, а азари, ловко расправившись с застёжкой-молнией, хозяйничала у него в штанах. — У вас минута, — сказал Билл без оттенка былой любезности; турианец нажал пару кнопок на своём инструментроне, загружая симуляцию. Азари тем временем уже спустилась на пол и устроилась у Джокера между коленей. — Ваш корабль-курьер попал в астероидное поле, у вас на хвосте два дрона. У вас минута на то, чтобы преодолеть пояс астероидов и избавиться от дронов. — Что?! Азари с умелым язычком и турианец, готовый в любой момент спустить курок, очень сильно отвлекали от поставленного задания. — Пятьдесят восемь секунд, — бесстрастно объявил Билл. — Пятьдесят семь... Джокер потянулся вперёд к клавиатуре, нажимая на видимые только ему кнопки. Голова азари уткнулась ему в живот; сама проститутка – или кто она там – взяла член Джокера в рот. — Бля-ядь, — простонал пилот, он нажимал пальцами на кнопки, почти не глядя на виртуальную панель. Джокер поднял взгляд на дуло пистолета, потом посмотрел на Билла, наблюдавшего на своём инструментоне манипуляции Джокера. Азари тем временем с завидной невозмутимостью продолжала трудиться. — Тридцать секунд, — прокомментировал Билл. Джокер по чистой случайности отделался от одного дрона благодаря осколкам какого-то старинного корабля. В его "случайностях" обычно был точный расчет, но сейчас пилот готов был поклясться: ему действительно повезло. — Двадцать пять. Азари вдруг слегка прикусила член Джокера, не выпуская его изо рта. Пилот вскрикнул от неожиданности и боли, схватившись одной рукой за край стола, но шлюха уже вернулась к использованию губ и языка, а у Джокера просто не было времени даже выругаться как следует. Билл глухо засмеялся. Джокер был абсолютно уверен: турианец заплатил азари именно за это. Главное, чтобы он не приказал отгрызть ничего напоследок. — Пятнадцать секунд, мистер Моро, — напомнил турианец. Джокер полностью сосредоточился на экране и с трудом разбирал, что происходит вокруг. Кажется, он стонал, уже не пытаясь сдерживаться или отбиться от проститутки, потому что та, несмотря на острые зубки, была хороша и знала, что делала. — Пять, — Билл начал обратный отсчет, азари снова царапнула Джокера зубами - на этот раз мягче, - пилот дернулся и зашипел. — Четыре. Увернуться, вперёд, поднырнуть. — Три. В сторону, оказаться позади противника, сделать петлю. — Два... — Давай, давай, — задыхаясь, пробормотал Джокер, отчаянно пытаясь использовать последний из козырей в своём рукаве. — Один, — произнёс Билл. Он разочарованно выдохнул и посмотрел на своего подручного. — Что ж, Тилек, если ты не... — Всё! Всё! Смотри! — выкрикнул Джокер, умоляюще глядя на Билла. Турианец посмотрел на свой инструментон. — Мистер Моро, вы опоздали на... — Нихрена... а-а... подобного! Ты запустил таймер до того, как закончил объяснять задание. У меня, — Джокер задохнулся; азари взяла его в рот полностью, и было чертовски трудно говорить твердо. — У меня было время. Я закончил вовремя! Билл заржал, секундой позже засмеялись его напарник и даже телохранитель-кроган. Удержалась от общего веселья только азари, которую явно больше занимал процесс отрабатывания собственных денег. Джокер тяжело дышал, пытаясь сдерживать стоны. — А вы пунктуальны. Это хорошо, — наконец произнёс Билл, кивая второму турианцу, чтобы тот убрал оружие. Джокер устало откинулся на спинку дивана. — Может, уберёте... это, — со всем возможным достоинством пилот кивнул на азари, которая как ни в чем не бывало продолжала ритмично поднимать и опускать голову. — А вы, люди, и так недолго держитесь, — усмехнулся Билл, поднимаясь с дивана. — К тому же, со стояком тебе было бы гораздо неудобнее разговаривать с моим боссом. С холодной удовлетворённостью турианец смотрел, как именно в этот момент одна из нехитрых манипуляций азари привела к тому, что Джокер со стоном, в котором слышалось заметное облегчение, кончил. Азари подняла голову, облизывая влажные блестящие губы; Джокер скривился: никогда он не видел ничего отвратительнее. Билл снова заржал и кивнул своему напарнику. Тот подошёл, взял шлюху за локоть и потянул её к выходу, швырнув Джокеру что-то отдалённо напоминавшее платок. На прощание Билл кивнул пилоту, явно насмехаясь. Когда за ними закрылась дверь, Джокер бессильно обмяк на диване. Он просидел так несколько минут, успокаивая дыхание, потом сбросил с головы визор и запустил руки во взмокшие волосы. — Твою ж мать, — тихо пробормотал пилот себе под нос. Он уже застегнул штаны и потянулся за костылями, чтобы уйти куда угодно, лишь бы подальше отсюда, когда в комнату вошла ещё одна женщина, человек. У неё была сносшибательная фигура и роскошные темные волосы. Джокер сначала подумал, что это очередная проститутка, но заметил у незнакомки на одежде эмблему Церебра. — Надеюсь, вы не будете мне отсасывать? — Джефф сверкнул улыбкой, одновременно одарив женщину злым взглядом. — Я, признаться, уже не так горяч, как в молодости. — Не беспокойтесь, мистер Моро, — холодно ответила женщина. — Этого я делать не стану. Я могу только пожать вам руку или пустить пулю в лоб. Миранда Лоусон. — М-м, соблазнительно, — протянул Джокер. — Даже не знаю, что выбрать. Так эти клоуны были ваши? — Вам не понравились методы Билла? — с явной издевкой спросила женщина. Она так и стояла рядом с дверью. — Билла, а? — Джокер не пытался скрыть, что он злился, продолжая, однако, поддерживать светскую беседу. — Хорошие дружки у вашей организации. Вы не успели переквалифицироваться в ксенофилов, пока я был на больничном? — Иногда приходится пользоваться подобными услугами, чтобы не пачкать руки, — брюнетка даже бровью не повела. — Хорош со мной играть! — не выдержал Джокер. — Я нужен "Церберу"? — Да, — просто согласилась женщина. — Зачем? — Вы хороший пилот, — она пожала плечами. — Ха! Да ладно. — Выполните для нас несколько заданий, а потом, — она выдержала драматичную паузу, — снова мир спасать. — Это немного не по моей части, — усмехнулся Джокер, кивая на костыли у себя в руках. — Ваш командир не согласился бы с вами. Мы вернем коммандера Шепарда, а вы займете место в его команде. — Вернете? Из мертвых? Вот так фокус, — невесело засмеялся Джокер. — Не фокус, мистер Моро, а тщательно спланированная операция, — в голосе женщины послышались металлические нотки. — Мы свяжемся с вами. — А кто сказал, что я поверю вам и вашему "Церберу"? — вызывающе спросил Джокер. Женщина обвела взглядом комнату. — Раз вы настолько отчаялись, что продаете себя такому сброду, как Билл, думаю, наши гарантии как раз не должны вас смущать. До встречи.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
называется: Шепард, проснись! написал: эл-ти (aka misery47) читали и правили: igrushka13, Captain J., Dark Star слов: 462 про: м!Шепард, фем!Шепард категория | жанр: джен | ангст о чем: голос, который всегда его звал примечание: ФБ-2012, 2 лвл, внеконкурс
читать дальшеОн слышит тихий голос, раздающийся будто издалека. Это мягкий женский голос, но он не помнит (не знает), чей конкретно. — Просыпайся. Голос зовёт его по имени. Он так давно не слышал своего имени.
...
Ему снова семь лет, и он опаздывает в школу. Родители считают, что он уже достаточно взрослый, чтобы принимать правильные решения (по крайней мере, так говорят ему, чтобы сыграть на мальчишеской гордости — воспитательный момент), поэтому ему положено вставать вовремя самому. Но сегодня мама потихоньку открывает дверь, и он слышит её мягкий, теплый голос: — Просыпайся. Вставай. Он пытается сделать вид, что спит и ничего не слышит, но маму так не перехитрить. Она тихонько смеётся, и он понимает, что проиграл. Ему приходится разлепить глаза, он видит мамино улыбающееся лицо. Она удовлетворенно кивает и уходит из комнаты, оставляя за собой яркий свет в дверном проёме. — Завтрак ждет тебя, засоня! — слышит он удаляющийся весёлый голос. Рядом на соседней кровати из-под одеяла высовывается лохматая голова (его сестры).
...
Ему больно везде, даже в таких местах, о существовании которых он и не подозревал. Переломанное тело нехотя отзывается на каждый вздох. — Проснись! Тихий голос становится более повелительным и как будто раздается чуть ближе. (— Шепард!) Он хочет проснуться, хочет повиноваться, ведь он хороший солдат (послушный сын), но ничего не выходит: он проваливается глубже. Туда, где даже этому голосу его не достать.
...
— Поднимайся, зараза! — приказывает полный ненависти голос, сопровождая своё требование пинком по раме кровати. Ему не нужно открывать глаза, чтобы узнать свой «второй номер» в Академии, своего напарника по тренировкам. Парень ненавидит его за то, что он успешнее, сильнее, увереннее. (За то, что Шепард — лучший во всей Академии.) — Нам дали ещё один раунд. Поднимай свою жопу! Я не хочу из-за тебя терять очки, — парень выплевывает слова, будто ему противно мараться о своего партнера. Всё дело в том, что Шепард умнее, сильнее, быстрее. Он легче усваивает новый материал, раньше прибегает к финишу, быстрее засыпает, когда дают отбой, и собирается по утрам быстрее, чем сгорает спичка. (— Чёрт бы его побрал!)
...
Внезапно из тёмной, вязкой черноты совсем рядом и почти оглушительно раздаётся: — Поднимайся! «Так точно», — думает он. Если бы не сломанные кости, если бы не вывернутое наизнанку тело. Он не сопротивляется, но и не может подчиниться. Он может только лежать, дышать, чувствовать боль и слышать голос. — Шепард, проснись! Возвращайся, — твердый голос срывается на мольбу: — Ну, вставай же!
...
— Коммандер? Он просыпается от ровного механического голоса СУЗИ, в котором нет никаких эмоций. — О. Простите, я не... — Всё в порядке. Что ты хотела? Заснул в общем зале, вот глупость. Возможно, Андерсон, Джокер (Лиара, Гаррус, Тали, Джеймс...) и остальные сочувствующие правы: ему пора отдохнуть. Ну, ничего, на том свете отдохнет и отоспится. — Я обнаружила ещё один пример человеческого поведения... Он усмехается. Ну, конечно.
...
Шипящий, словно ветер, который врывается в окно по весне, чей-то голос не унимается: — Шшшепард, проссснисссь... (братишшшка).
называется: Need For Speed, в переводе: Жажда скорости написал: toastybluetwo и положил: тут перевел: эл-ти (aka misery47) читали и правили:alisha_rui, Dark Star слов (в оригинале): 345 про: фем!Шепард/Джокер категория | жанр: гет | романс о чем: "Иногда мне снится, что «Нормандия» моя. То есть, совсем-совсем моя. Я могу отправиться на ней, куда хочу". примечание: ФБ-2012, 2 лвл, внеконкурс. я ненавижу этот пейринг. честно. простите.
читать дальше— Иногда мне снится, что «Нормандия» моя, — шепчет Джокер в темноте. — То есть, совсем-совсем моя. Я могу отправиться на ней, куда хочу. И делать с ней всё, что хочу. Желание стать капитаном тут не причем, просто в моих снах нет больше никаких миссий. Нет никаких ограничений. Не нужно заботиться о деньгах. Ты просто летишь, летишь, летишь... Я нахожу какой-нибудь газовый гигант где-то на краю Вселенной и просто летаю вокруг него. Сижу там, в своем кресле, пью пиво и смотрю, как перемещаются облака. Иногда играет музыка. Иногда ты тоже там, смотришь вместе со мной на планету.
Они переплетают пальцы, и Джокер большим пальцем гладит тыльную сторону её ладони.
— Мы не разговариваем. Нам не нужно искать оправданий, чтобы тратить топливо. Мы летаем просто потому, что можем. Ты, я и наш корабль.
В темноте Шепард улыбается и кладет голову ему на грудь. Его сердце бьется тихо и спокойно.
— Теперь, когда всё закончилось, мы, может, купим тебе корабль, — бормочет она. — Небольшое торговое судно или вроде того.
— Нет, курьер не сможет делать того, что может «Нормандия»! Нет уж. — Легким, почти невесомым движением Джокер поглаживает её волосы. — Просто... Это не то же самое. Никакого шума двигателя, когда проходишь через масс-ретранслятор. Не говоря уже о скорости или неукротимой силе»...
— Знаешь, кто ты? Адреналиновый наркоман. Я знаю тебя много лет. Иногда тебе просто необходима скорость. Стресс и опасность в жизни тебе тоже нужны.
— Точно. Поэтому я пилот. — Его голос кажется сонным, гласные смазываются. — Пусть Вселенная только посмеет стать скучной.
— Она не станет, Джефф. — Сон потихоньку подкрадывается к Шепард. — Она не станет.
называется: Фильмы врут написали: эл-ти (aka misery47) и частично К.Хелла читал и правил: Dark Star слов: 720 про: м!Шепард/ Джокер категория | жанр: слеш | пвп о чем: не стоит верить всему, что показывают в порнофильмах. примечание: ФБ-2012, 3 лвл. нет, мне не стыдно.
читать дальшеИзначально это была идея Джокера; Шепард вполне себе довольствовался темпами, которыми у них продвигались отношения, но Джеффу он никогда не мог отказать. — Уверен? — спросил Шепард, не пряча сомнения, но Джокер, все еще заливаясь краской, кивнул. Шепард покачал головой: ему, конечно, давно хотелось трахнуть Джокера по-настоящему, но не так же! Упрямый пилот потребовал: «Давай только сразу, без всяких предварительных штучек». Коммандер подозревал, что Джефф если и знал что-то о «штучках», то, скорее всего, сведения он черпал из такого сомнительного источника, как порнофильмы. Но Шепард давно уже уяснил, что в таких вопросах спорить с пилотом бесполезно. По крайней мере, он постарался сделать все, чтобы уменьшить возможный дискомфорт. Использовав панацелин в количестве, достаточном для троих, Шепард осторожно толкнулся вперед, помогая себе рукой. Джокер со свистом втянул воздух через сжатые зубы и попытался выгнуться навстречу, но Шепард твердо остановил его, положив руку на живот и прижав к кровати. — Джефф, не надо, — предостерег он. Джокер нетерпеливо кивнул в ответ, закрыв глаза, пытаясь вникнуть в новые ощущения. Шепард нажал сильнее, проталкиваясь, и у Джокера сбилось дыхание, — но пилот, похоже, если и не получал удовольствия, то, по крайней мере, не испытывал особой боли. Шепард знал, что самое трудное — начало, дальше будет проще, поэтому сдерживал порыв резко толкнуться бедрами вперед, но стоило ему только-только оказаться внутри, как Джокер все равно зашипел и уперся ладонью в грудь партнера. — Стой, стой, погоди... Шепард тут же замер, опираясь на вытянутые руки. Джокер открыл глаза и, поморщившись, слегка улыбнулся. — Джефф, если... — Тихо, ты, — перебил его Джокер. — Просто дай мне минутку, ладно? Они соприкоснулись лбами, и Шепард хотел было поцеловать любовника в висок, но тут Джокер застонал от неловкого движения и снова закрыл глаза. Коммандер старался не шевелиться, слушая, как Джокер пытается выровнять дыхание. Разглядывая сосредоточенное лицо своего пилота, он едва сдержал смешок: с таким выражением идут в бой против Жнецов, не меньше. Почувствовав, что Джефф расслабился, дождавшись короткого кивка, Шепард снова толкнулся вперед. Он почти не встретил сопротивления на этот раз; одним долгим, медленным движением вошел почти целиком — и остановился: тесно, жарко, теперь отдышаться требовалось уже ему. Джокер тут же открыл глаза и посмотрел на Джона затуманенным взглядом. — Ты чего? — Тебе хоть нравится? — Шепард поцеловал пилота, протискивая руку между их телами и обхватывая член Джокера. Джефф издал одобряющий звук, но Джон остановился и ждал, намекая на то, что не будет продолжать, пока не получит толковый ответ. — Вроде нравится. Пока не понял, — проворчал Джокер, и Шепард не сдержал улыбку. — Готов продолжать? — спросил он, нарочно двигая в привычном ритме рукой по члену Джокера. — Продолжа-ать? Шепард засмеялся и, к неудовольствию Джокера убрав ладонь с его члена, снова оперся на локти и начал двигаться — издевательски медленно, выходя почти полностью и снова толкаясь вперед. Джокер шипел и выгибался под ним, то комкая в руках простыни, то хватаясь за коммандера. Шепард не сомневался, что иногда ему удавалось толкнуться под нужным углом, и тогда к непривычным ощущениям Джеффа явно примешивалась толика удовольствия. Было что-то невероятно захватывающее и возбуждающее в том, чтобы видеть обычно собранного и упрямого Джокера в таком виде. Прошло, казалось, много времени, и Шепард постепенно ускорял темп, пока не сбился с ритма, чувствуя, что готов кончить за пару коротких фрикций. Он резко вышел из Джокера и уткнулся головой в его плечо, перехватывая свой член рукой. Несколько движений ладонью — и он кончил на бедро любовника, задыхаясь, почти видя перед закрытыми глазами саркастически приподнятые брови Джеффа, наблюдавшего за стремительными и, наверное, странными со стороны действиями коммандера. Шепард издал смешок пополам со стоном. — Поверь мне… Еще спасибо скажешь, — выдохнул он в ответ на незаданный вопрос. Найдя в себе силы приподняться на локте, он пытался прочитать выражение лица пилота, но тот так же активно изучал Шепарда. — Ну, как тебе? — И что, это все? — недоверчиво уточнил Джокер. Шепард рассмеялся и покачал головой. — Ну, нет, ты же у нас еще остался. Джокер проворчал что-то одобрительное и выгнулся от удовольствия, когда Шепард снова принялся ласкать его член. Ему тоже не потребовалось много времени, чтобы кончить, — хватило лишь нескольких движений. — Понравилось все-таки, — самодовольно фыркнул Шепард, облизывая ладонь. — Какой я молодец. И Джокер не выдержал. Приподняв голову, он резко выдернул подушку и от души треснул ей коммандера.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
что-то все про ФБ, давайте и я. мне немного чего осталось сказать, на самом деле. я познакомилась с чудесными людьми, с которыми никогда бы не познакомилась, потому что не геймер. я написала и перевела те тексты, за которые никогда бы не взялась, если бы меня не поддержали (я их потом принесу к себе, наверное. и когда-нибудь еще позже перестану страматься качества своих переводов содержания авторских фиков). я познакомилась и подружилась с командой Касла, браталась с Марвелом и ФМА. я поучаствовала в скандалах, читала срачи на инсайде и посидела на бартере. вообще, спасибо моей команде. и спасибо коммандеру. ит воз фан. в целом.
Кьют || there's a reason I don't date crew, Commander. (c)
просыпаться за 5 минут до будильнака от того, что ты нашел разорванный труп в водоеме, и твои коллеги уже по пояс в воде, и тебе тоже туда придется забираться, чтобы собрать достаточно для опознания -- это очень клево. спасибо, подсознание! офигенно благодарна тебе за прекрасно начавшийся понедельник.