[Victory], ты как хочешь, но у меня написалось.
Lie To Me, Кэл Лайтман, Эмили Лайтман, за кадром Элай Локер.
на фразу "знаешь, пап, не так уж плохо!"
320- Знаешь, пап, не так уж и плохо!
Слова Эмили как обычно были полны неподдельного энтузиазма, глаза широко раскрыты и ресницы мелькают вверх-вниз. И лицо абсолютно серьезное, но разве только уголки губ чуть-чуть подрагивают. Кэлу Лайтману не так уж просто соврать, да она и не врет.
- Угу, - мрачно бурчит он, косясь в зеркало.
- Ну, пап!
Он разворачивается к ней, Эмили уже не скрывает широкой улыбки. Она поднимает руки вверх и поправляет ему галстук, такой яркий, морковного цвета в крапинку галстук. Неплохо, как же!
- У твоей мамы не было идей получше? Ей обязательно хотелось, чтобы я выглядел идиотом на твоем утреннике?
Эмили перестает улыбаться, отводит глаза, и Кэл это тут же фиксирует, и не может удержать срывающееся с языка требовательное:
- Что?
- Ты же обещал не пробовать твои эти... – Эмили неопределенно машет рукой, - штуки, в общем... Ты обещал их не использовать на мне!
Эмили злится, Кэл видит, что она абсолютно искренне злится на него даже без «своих этих, в общем, штук», но даже без них он понимает, что это всего лишь способ отвлечь его внимание.
- Эм?
Дочка отводит глаза и рассматривает стену, молчит. Кэл прекрасно знает, что она сейчас ему все выдаст, просто нужно дать Эмили время порисоваться. Правил семьи Лайтманов «никаких штук» распространяется только на Кэла, женщинам в этой семье позволено делать что угодно.
Лайтман улыбается.
- Значит, это твоя идея, да?
Он снова смотрит на себя в зеркало: черный костюм, белая рубашка и морковный галстук. Пре-крас-но. Эмили теперь уже изучат пол под своими ногами.
- Ну, вообще... Я Элаю проспорила...
- Локеру?
Кэл даже не знает, злиться ему или смеяться.
- Угу, - кивает Эмили носкам собственных туфлей.
Лайтман наблюдает за ней в зеркало, Эмили комично поджимает губы и осторожно скашивает глаза на отражение отца в зеркале. Он все еще улыбается.
- На что спорили?
Эмили усмехается.
- На то, что ты ни за что не сунешься на этот глупый праздник!