(drabble; 285)
В комнате только тени. В комнате я одна. Темно. За окном луна и ветер. Рисуют тени над моей головой. Я ложусь на пол и смотрю в потолок, замираю. Как будто меня нет, как будто я сама тень, воспоминание, ложь. Я стираюсь, исчезаю. Просто смотрю на потолок.
В комнате только тени. Они живут и дышат, они играют, они смеются надо мной, лежащей на полу, наблюдающей за ними. Они смеются надо мной, притворяющееся одной из них, настолько не способной бороться дальше, что я тихо, без движения, лежу на полу. Так, что кажется, будто меня нет. И мое дыхание – его не слышно в громком шепоте и незлом смехе теней.
В комнате только тени. За окном луна и ветер. Они рисуют мне отчаяние, они рисуют мне боль. Они рисуют одиночество, потом смеются и рисуют руку помощи. Они рисуют солнце и большие пышные облака. Не тучи. Они рисуют крылья. Они рисуют мороженое в вафельном рожке, сахарную вату и колесо обозрения. Они рисуют ночь. Они рисуют приключения, рисуют подвиг, рисуют любовь. Рисуют желание, рисуют страх. Я лежу на полу и смотрю в потолок.
В комнате только тени. В комнате я одна. Я, оставленная, брошенная, поломанная. Я лежу, замерев, на полу. Без движения, почти не дышу. Наблюдаю. Они играют, они смеются. Они обещают взять с собой, обещают показать все то, что я хочу. Все то, что мне нужно. Я закрываю глаза.
В комнате только тени. Темно. Я лежу на полу с закрытыми глазами, не смотрю наверх, не смотрю за игрой теней. Я лежу на полу очень долго, не подглядывая. Я лежу, пока не звучит сигнал будильника. И я открываю глаза. За окном дурачатся первые лучи солнца, тихонько пробираются через оконное стекло и затевают игру на моем потолке.
В комнате только я, одна я.