[page-47]

название: Мертвым не победить
авторы:  igrushka13,  эл-ти (они же -- прости господи -- беты)
фандом | персонажи: МЕ3, Джеймс Вега, Джокер, ОМП
рейтинг | жанр: PG-13, джен, ангст-с-ХЭ
саммари: желание, с которым даже Санта не поможет
предупреждения: пост-канон, красная концовка, местами может доходить до фбшного R, суровый джен, короткие абзацы, соавторство, написано в скайпе, кое-кого несло в пафос, кое-кто его тормозил. cheers!

Если бы Джеймса Вегу спросили, что бы он хотел получить на Рождество, он, наверное, сразу и не нашелся бы с ответом. Потому что заказывать на Рождество крупнокалиберную винтовку или гранатомет - это как-то странно. Даже Вега понимал, что это странно. Ну типа не тот праздник и все такое. Санта бы не оценил. И, конечно, никакой Санта не принес бы ему "чтобы все было, как раньше". Какое "раньше" - Вега сам осознавал с трудом. Ну, какое-нибудь, когда все было нормально. Ведь когда-то же было...
Не то чтобы Вега верил в Санту... Конечно, не верил! Блин, кто ж верит в Санту? Кто в него верит, когда хаски прут из всех щелей, когда твари - диким образом сшитые кроганы и турианцы - вспарывают животы и разносят шлемы и черепа под ними одним ударом своих бронированных лап? Кто может верить в Санта Клауса, когда кругом только кровь и вонь искореженных тел, уже и не разберешь чьих?
Даже дети не верят.
Уже не верят.
Или БОЛЬШЕ не верят.
Верить надо во что-нибудь реальное, ощутимое. Во что-нибудь, что можно зажать в руке покрепче, и с помощью чего отправлять ублюдков пачками в ад, из которого они выползли. Или можно верить в кого-нибудь. Только реального. Типа Шепарда... Хотя с Шепардом - та еще запарка: вместо непобедимого героя, спасителя Галактики, магическим образом вернувшегося с того света, есть только заново сшитый кусок мяса, такой же человек, как и сам Джеймс - уставший, замученный, желающий только одного - чтобы все поскорее закончилось.
Неважно, как.
Только бы скорее.
"Вот черт!" — сквозь сжатые зубы цедит Вега, ловя себя на этой мысли. Чем объяснить, что он до сих пор думает о Шепарде как о живом? Герой галактики, твою мать. Мертвый герой галактики. Мертвый! Это ретрансляторы красный луч Горна повредил не так сильно, как казалось поначалу, а вот Цитадель он разворотил изрядно. Тут только руины, только оплавленными штыками смотрящие в черное небо куски металла, только трупы, не поддающиеся опознанию. Ага, он все думает о коммандере как о живом. Закончилось для него уже все, Вега, закончилось.
Но на самом деле так проще. Слишком много произошло за последние несколько... месяцев? лет? Слишком много, чтобы вот так сесть и разгрести все огромной лопатой. То говно, что он натворил. Да что там, не только он. Пусть Шепард будет живой, пусть Нормандия будет цела, пусть со Жнецами еще нужно будет бороться. Так проще, так он знает, что ему делать, куда двигаться, чего ждать.
Вот Вега и не останавливается. Все двигается и двигается. Они прилетели на Цитадель, чтобы найти выживших. Звучит как анекдот. Рассказать кому из сослуживцев - будут ржать до истерики, наверное. Или до слез, кому как повезет. Смены тут короткие - всего по четыре часа. Дольше никто не выдерживает. Даже если такое недолгое время всматриваешься в обгорелые ошметки, которые когда-то были людьми, азари, кроганами, турианцами и прочими, всех и не упомнить, то потом они так и стоят перед глазами. Сетчатка будто воспалена. Словно кто-то песка насыпал. Закрываешь веки, мечтая хоть о минуте покоя, и ОНИ опять приходят. Вылезают из-под искореженных металлических пластин и осуждающе смотрят на тебя пустыми глазницами. "Ты жив, а мы мертвы. Почему вы не помогли? Почему не спасли? Почему ты жив?"
Вега не останавливается. Не закрывает глаза.
Он все идет вперед и идет.
Смена, две, три. Говорят, что он железный.
Или что сошел с ума.
Последнее нравится ему больше. Сумасшедшим быть лучше, чем помнить.
Помнить, например, Шепарда человеком, таким же, как он. Солдатом. Наставником. Черт.
Иногда кто-нибудь все-таки по пьяни пытается влезть к нему в душу и заплетающимся языком интересуется: "Слышь, Вега, чо ты все время там ищешь? Там же только горелое мясо".
"А может, я люблю хорошо прожаренное", — огрызается Вега, с легким уколом совести наслаждаясь очередным побледневшим лицом одного из таких сочувствующих. Но как объяснить? Зачем?
А вообще он знает, что однажды кто-нибудь задаст другой вопрос. Какой-нибудь салага. Из новичков, которые пошли в пехоту, когда все уже закончилось. Умники, которые не знают, когда пора заткнуться и отвалить.
"Слышь, Вега, а может, ты Шепарда ищешь? Так сдох твой коммандер".
Спросит однажды так кто-нибудь и получит в морду.
Потом дисциплинарка, конечно, с занесением в личное дело, бла-бла, да только Веге уже давно до лампочки до личного дела, до армии, до войны. Это было в прошлой жизни, вместе с Шепардом, "Нормандией" и Жнецами. В этой жизни - одни мертвецы, следящие за ним пустыми глазницами, не перестающие пялиться даже по ночам, когда он спит. Они приходят откуда-то, куда Джеймс их отправляет, своеобразный буфер между той жизнью и этой, между реальностью и сумасшествием. Больше всего Вега боится, что когда-нибудь их маленькая (ха-ха) спасательная операция завершится. Ему кажется, что вместе с ней, и он тоже кончится. Вот так был лейтенант Вега - и все, конец истории.
Поэтому он напяливает защитный костюм, опускает забрало шлема и опять идет в очередной рейд по останкам Цитадели. Его уже никто не спрашивает, какая у него смена по счету за эти сутки. Его пропускают. Многие просто идут, даже не смотря по сторонам. Болтают о какой-то фигне, но Вега методично переворачивает куски металла и обломки того, что раньше было Цитаделью. Его молчаливое рвение производит впечатление. Ему помогают отодвигать особенно большие обломки.
Вега не благодарит. Это долг, вашу мать. Долг, который надо выплачивать мертвым
И только где-то глубоко-глубоко шевелится что-то мерзкое: "Мертвым, Джимми? Мертвым от тебя ничего не нужно. Это ты требуешь от них невозможного, требуешь отдать одного из них. Мертвые тоже не любят терять своих, Джимми, как и вы - живые. Мертвые умеют мстить..."
Вега затыкает этот голосок, напевая про себя одну из армейских песен-кричалок, самую противную и ненавистную, ту, под которую их гоняли на первых порах в учебке.
Не помогает.
Не, черт бы его драл, по-мо-га-ет.
За все время, что спасательный отряд здесь, они не нашли ни одного выжившего. Даже Хранителя не нашли, который подергивал бы сломанными ногами.
Искать глупо, и все глупее с каждый днем.
Но верить в это не хочется.
Будь Вега помладше и живи бы во времена поспокойнее, он бы, наверное, все-таки обратился к Санте. Зажмурился бы, сложил бы руки лодочкой, может быть, даже на колени бы встал и попросил бы: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста..." Он повторял бы это опять и опять, пока слова не слились бы в единый гул.
Только Вега уже давно не ребенок.
Завтра их отряд улетит на Землю.
Завтра мертвые победят.
Он просыпается утром. Едва встает. Вокруг впервые за много дней оживленные и даже веселые разговоры: кто-то возвращается сегодня домой, кто-то в первый раз летит на Землю. Колонисты, никогда раньше не видевшие места, с которого все началось для человечества. Да и закончилось, по сути. Для кого-то... В голове шумит, хочется отключить звук. Да только как?
Вега автоматически натягивает ботинки, потом спохватывается, что сидит на кровати в трусах, майке и ботинках и расшнуровывает их.
"Пока, Джимми", — шепчет ядовитый, приторный голосок в его голове. "Черта с два!", — думает Джеймс, молча надевая на себя броню. Никто не останавливает его, только вокруг становится тихо, люди шепчутся и бросают на выразительные взгляды.
"Чокнулся", — читает в них Вега. Сбрендил, мозги изжарились, молотильщик в голове - есть много вариантов, но суть одна.
"Плевать", — думает Джеймс. — "Плевать".
Он готов проорать это в лицо любому, кто сейчас встанет у него на пути.
Но никто не становится.
Они расступаются.
У него последние часы на то, чтобы все-таки победить
— Вега? Эй, Вега! — слышит он позади себя, но упрямо идет вперед. "Нет-нет, вы меня не остановите, я не дам вам победить, ясно!" Вега старается не думать, что даже если и был хоть малейший шанс, что Шепард выжил в разрушающейся Цитадели, то за все это время под обломками, совершенно один - любой бы окочурился. — Джеймс!
Вега зло оборачивается. Резче, чем рассчитывал.
Он уже открывает рот, чтобы послать смельчака, куда следует, но только щелкает зубами, закрывая рот, не сказав не слова, когда видит знакомое лицо.
— Джокер? — хмурится Вега. Ну вот, уже и глюки. Уж пилота "Нормандии" тут можно было бы ожидать в последнюю очередь.
Моро неуклюже пожимает плечами.
— Типа прилетел забрать вас, — отвечает он. — "Нормандия", похоже, была последним военным кораблем, который мне доверили. Шепард доверил, чего уж. Теперь вот транспортники вожу.
— Спорю, гоняют они не хуже старушки "Нормандии", — невольно усмехается Джеймс.
Он видит, как к ним прислушиваются. "Нормандия", Шепард - эти слова звучат как заклинания, как слова из легенды, как молитва.
Бывшие члены экипажа "Нормандии" молчат, только смотрят друг на друга. Они, конечно, не так чтобы пересекались за время службы на корабле, но все равно связаны им.
— Не... — начинает Джокер и останавливается, сглатывает и пытается вновь: — Не нашли?
Даже уточнять не надо.
Вега качает головой.
— Черт, — выдыхает Джокер. И то ли Вега успел узнать его достаточно, то ли пилот совсем этого не скрывает, но с этим коротким ответом он словно выдыхает последнюю надежду. Веге вдруг аж смешно становится: он представляет себя с Джокером, стоящих на коленях, ладони лодочкой, глаза прикрыты, и повторяющих "Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста...", пока оно не сливается в сплошное бу-бу-бу. Еще и других рядом представляет. Кайдена, Гарруса... Стоп, а есть ли у турианцев Санта? Не так долго они на одном корабле летали, чтобы довелось спросить.
Он молчит слишком долго, Джокер успевает собраться и даже выдавить из себя притворно-радостное:
— Ну, готовы загружаться?
— Нет, — вдруг вмешивается в разговор капрал Дэвис. Тот самый, из новичков, которые однажды должны были получить по морде за то, что лезли куда не надо. Вега хмуро смотрит на него. Ну давай, урод, добей.
— Нет, - повторяет Дэвис. — У нас еще три часа до отлета по графику. За три часа можно сделать еще один рейд.
"Зачем?" — чуть было не спрашивает Джеймс.
Хотя сам только что собирался именно этим заняться.
Вега смотрит по сторонам и будто впервые видит эти лица: обычно хмурые, нехотя выполняющие свое задание, сейчас на них написана такая решимость, какой Вега никогда не видел даже в зеркале.
Джокер слабо улыбается уголком рта.
— Инвалиду в команде места не найдется? — и ему тут же выдают взявшийся откуда-то комплект снаряжения. Он, наверное, и не представляет, насколько происходящее безумно и нереально. Не было его здесь все то время, пока они обыскивали Цитадель.
"Может, еще и Шепард сегодня найдется? Может, даже живой?", — звучит в его сознании саркастичный голосок.
Живые должны побеждать.
Так правильно.
Хотя если честно, то Вега и не помнит, когда в его жизни в последний раз что-то шло правильно и справедливо. Они уже облазили всю Цитадель, и за три часа явно не успеют посмотреть все по второму разу. Остается только выбрать какой-нибудь сектор и надеяться, что он - именно тот, который нужен.
Как бы тут помог Санта.
Не надо крупнокалиберной винтовки, не надо гранатомета. Нужен только правильный выбор.
"Ну, давай, сэр-большая-катастрофа, выбери сектор!" — рявкает он мысленно сам себе. — "Ты же точно знаешь, что там, куда пойдешь ты, никто не найдет ничего, кроме мертвых. Вся твоя жизнь - одна большая неудача. Давай, у тебя есть шанс лажануться еще раз. Ну, пожа-алуйста".
— Я пойду один, — говорит Вега.
Ему кивают, будто так и должно быть. Видимо, в сегодняшнем дне что-то совсем не так. Он идет один - и они идут по одному. Единственная возможность обойти всю Цитадель. Хоть и опасная возможность, потому что здесь еще долго будет опасно, - мало ли, может, где-то валяется не разорвавшийся снаряд и только и ждет, когда кто-нибудь окажется рядом?
Они идут.
Вега настолько привык к рейдам, что с первых шагов чувствует, как страх, что это последний день и если не сегодня, то никогда, уходит.
Он методично осматривает каждый квадратный метр.
Обломки, обломки, обломки...
И краем глаза он вдруг замечает кусок метала и странный рисунок сажей - сажей ли? - на нем, складывающийся в знакомый знак N7.
Сердце пропускает удар.
Джеймс боится повернуться, чтобы не обнаружить, что это просто обман зрения. Но сжимает зубы и все-таки смотрит туда, где горят, полыхают на сетчатке глаза буквы N7.
— Черт... — выдыхает Вега.
Знак на куске металла не исчезает, не расплывается, как иллюзия.
Противный голосок снова начинает издеваться над ним, хвалит за то, что Джеймс нашел труп Шепарда, рассказывает ему всякие ужасы, рисует страшные картины, но Вега приказывает ему заткнуться.
Какое-то время в голове гулко тихо.
Вега делает шаг, еще, другой, в направлении заветного места.
Поверх статических помех он говорит сначала тихо, шепотом, а потом почти кричит:
— Я... я нашел. Нашел!
Он не собирался связываться ни с кем, он не знает, кто услышал его, и вообще, включилась ли рация. Он уже бежит, падает на колени, встает и снова бежит. Наконец он рядом. Кусок брони еле виден под обломками. Вега не понимает, как вообще сумел его заметить.
Он бы, наверное, разбросал все, раскидал в стороны, но понимает, что так нельзя. Нельзя, если Шепард... если на секунду предположить, что Шепард жив.
Короче, Вега очень аккуратно, очень медленно поднимает лежащий поверх брони кусок какой-то платины, бывшей, возможно, полом или потолком. Он ждет, что под ним ничего не окажется. Да, такая насмешка судьбы.
Но броня есть. ЕСТЬ!
Оплавленная, покореженная, почерневшая, но есть. И... И...
Джеймс убирает оставшиеся куски. Старается не торопиться, старается не причинить больший вред, чем уже причинен. Шепарда сложно узнать в этом обгоревшем теле, но это он.
Только сейчас Вега замечает, что в наушниках уже какое-то время его надрывно вызывают. Еще бы. Он замолчал сразу после того, как проорал, что нашел.
— Вега! Толстая морда! Я тебя повезу в багажном отсеке! Вместе с кроганами! — кричит Джокер. — Что ты там нашел? Кого ты нашел? Черт, Вега!
— Я нашел его, — обрывает Джеймс пилота "Нормандии". В наушнике становится тихо.
Инструментрон заканчивает сканирование. Вега даже не понимает, верит ли тому, что видит или нет. Он жмет кнопку омни-геля. Может, от него и не будет толку, но это почти привычка, выработанная за годы в армии.
— Джокер! Свяжись с саларианским кораблем! — говорит он в рацию. — Скажи, чтобы хватали свои заумные тощие задницы и тащили сюда вместе с медицинским судном. И пусть поторопятся, иначе я устрою им генофаг в виде себя.
— Он... жив? — в голосе Джокера равные части надежды и недоверия.
— Жив, вашу мать! — уже не сдерживается Вега. — Неужто ты думал, что какие-то Жнецы могут убить Шепарда? Да у них силенок не хватит.