[page-47]

драбблы X Men: First Class|Kick Ass|Wanted

автор: cutepoison47
персонажи: Чарльз Ксавье/Хит-Гёрл/(где-то там)Уэсли Гибсон
рейтинг: R (за язык; много сексуального подтекста с фактическим его отсутствием) | gen
слов: однострочники (до 500)
дисклеймер: не мои, чему я рада
a/n: вермут! вер-мут. это не я. ну, вы поняли. тайм-лайн похерен. канон? какой канон? вы знали, что здесь замешан Марвел, комикс, в котором персонажа реально зовут Уебок, и Мэттью Вон? ну то-то же. Соньке и Хиз, они знают, за что.

"На хуй"

Она говорит: "На хуй, Чарльз". Она говорит: "На хуй, Чарльз, твои умные супергеройские речи, на хуй твое умное супергеройское кресло. И не три так себе висок – протрешь насквозь. Просто – на хуй. НА-ХУЙ".
"НА ХУЙ", - говорил ей Уэсли. Уэсли был крутой. У Уэсли была пушка и раздолбанная тачка. Уэсли пялил Фокс, а она сама пялила Уэсли (смешно подумать, какое он все-таки ничтожество, если позволял малолетке трахать себя). Но это и было круто. Уэсли был крутой. А теперь есть Чарльз. Чарльз тоже неплох, если над ним поработать.
Ее парик ярко-сиреневый, взрослые мужики выстебывают это, говоря, что она – Фиалочка, а она вставляет им дуло в рот и отвечает: "на хуй". И вот – Чарльз с его витиеватой британской моралью. Чарльз, который никогда не был по ту сторону. А она – была. Оттуда пришел Уэсли, оттуда пришло "на хуй". Уэсли обещал, что все будет по-другому. И где Уэсли сейчас?
- Ммм... На хуй? – пробует Чарльз на вкус новое слово, которое она пытается ему вдолбить. Ебучий британский акцент здорово раздражает, но можно и потерпеть.
Она улыбается.

Никогда не пейте с маленькими девочками в библиотеке

Когда он пьянеет, то начинает ежеминутно облизывать и без того влажные губы. Смотрится смешно и никак не привлекательно. Глаза влажно блестят, губы блестят – тошнить начинает. Как будто его уже долго и обстоятельно оттрахали. И улыбка у него глупая – от уха до уха, от этого взгляд становится тупее. Волосы лохматые, обрезать бы их к чертовой матери хотя бы вот тем блядски дорогим ножом для бумаг. А ведь, наверняка, серебряный – если спизжу, он и не подумает.
Пьяный Чарльз не контролирует себя ни хрена. Говорит и посылает в меня какие-то ебучие сопли, что он так доверял, так надеялся, что нужно быть сильным, что все потерял. В таком виде он чертовски напоминает сопляка Уэсли, но надо отдать должное, яйца у Чарльза побольше, на утро он вполне адекватный долбоеб, как обычно. Уэсли никогда не отпускало, он всегда ныл. Из него это не выбили даже в Братстве. Да какое там, блядь, кажется, там только глубже в него это вбили. Сопляк Уэсли и сопляк Чарльз. Еще где-то есть сопляк Лизевски, который вдувает своей пучеглазой бабе и – как пить дать – рыдает о чем-нибудь. Чего ж мне так неебически везет?
Вино красное, губы у Чарльза тоже красные. Этот гондон заявил, что бурбон – это для меня сильно крепко, поэтому мы высосали уже три бутылки вина. Вернее, сосал по большей части Чарльз. Похоже, он по жизни только этим и занимался.
Чарльз говорит, что я сильно много ругаюсь, и вместо "на хуй, Чарльз", я для разнообразия говорю: "извини". Пытаюсь думать про себя хоть пару минут прилично, но ни х... ничего не получается, но я же я все-таки подросток, а не молодая леди и что-то там еще. Чарльз сравнивает меня с какими-то книжными бабами, а меня так и подмывает напомнить ему ту самую. Уэсли читал Набокова, Чарльз, наверное, тоже, он же блядски умный. Я не читала про сраную нимфетку, но все они дико мнутся, когда представляют меня в сарафанчике и с двумя косичками. Черт, для разнообразия я могла бы поносить сарафанчик. Судя по опыту фильтровать свою речь – на несколько минут меня хватит. Как раз достаточно.

Минди

Я не супергерой. Ну, там, костюм-парик-маска – это так. Я это знаю, он это знает. Я не какой-то там ибучий мутант, обычная нормальная девчонка, которой парни должны лезть в трусы, а не неебически скучные инвалиды впаривать что-то о долге, ответственности и бла-бла-бла. Я научилась отключаться сразу после того, как Чарльз называет мое имя, мол, это так важно, Минди. Его голос похож на сплошное глубокое, гортанное "у-у-у" из-за этого тупорылого акцента. "Минди, у-у-у-у-у ". Угу, Чарльз, конечно. Да-да. Совершенно верно, да-да. Он только двигает бровями и хмурится. Надо, наверное, ему сказать, что когда он так делает, его лицо похоже на гребанный смайл. Жалкая иллюстрация в учебник по молодежной субкультуре. Ему будет уже далеко за полтинник, а он все будет вот так по душам говорить с детьми.
Это его кресло наталкивает на размышления, нехорошие такие размышления. Да по хуй. Все равно мне там ничего не светит, а крышу над головой в его доме – не нужно зарабатывать так, и то хорошо. Меня тошнит от таких идеалистов, как он, которые верят в лучший мир. Эй, это мир оставил тебя долбанутым инвалидом в долбанутом кресле, ты даже посрать самостоятельно не можешь, приятель. Или взять сосунка Лизински – больной уебок, которому, видимо, еще в самый первый раз думающую часть мозга отшибло, оставило только то, что член поднимает. Инстинкты, рефлексы – хуй знает.
Я не такая. Папаня был не таким. Уэсли был не таким. У них была цель, миссия, месть – по хуй. Они знали, куда идти и где остановиться. А если не могли идти, то взваливали все на меня. Я не то, что бы жалуюсь, теперь цель есть и у меня, но я, блядь, все-таки школьница, которая может отстрелить милому щеночку ухо набегу так, чтобы не взорвать к чертям его морду.
Ладно, пусть называет Минди. Это даже иногда приятно (насрать, что имя, как у проститутки, но оно - мое), но его хуету я слушать не собираюсь.