Ава не заметила как быстро оказалась уже на твердой земле. Времени чтобы отойти от всего просто не было. Зарисовки, планшет все полетело на зеленую траву. 1, 2, 3. Двумя руками было делать проще и быстрее. С той стороны она уже видела лица полицейских , они бежали к разлому. Все ближе- ближе . Рука одного из них просунулась в разлом , как раз в тот момент , когда она почти все закончила. Последний штрих. Рука хватает ее за рубашку, мертвая хватка. Разлом полностью закрыт мертвая хватка ослабевает , а рука остается в этом мире без своего хозяина. Йондж отпрянуть назад. Ее хрупкий мир разлетается на тысячу осколков.

Если ты можешь проснуться в другом месте, в другое время, почему тебе не проснуться другим человеком? © вольный перевод Чака Паланика

Бывает так, что день не заладится, или, скажем, неделя. А бывает так, что вся жизнь. Приходилось ли вам испытывать отчаяние? Такое, что ничегошеньки нет желания делать, хочется просто лечь и лежать так несколько дней подряд, разглядывая потолок. Но это было слишком просто. Виктор поднялся на кровати и потянулся за пачкой сигарет, спихнув на пол часы. Часы, как часы, подумали бы вы, не став даже приглядываться к маленькой медной коробчонке, набитой пружинками и колесиками, однако, по какой-то странной случайности, это были абсолютно такие же, как те, что стояли дома у одной молодой особый из другого мира. Да-да, вы не ослышались, эти механические часы не принадлежали нашей планете. Планете не в формальном смысле, а скорее фигуральном. Поскольку в том месте, откуда были эти часы, третий шарик от Солнца все еще назывался Земля, его все еще населяли люди, с двумя руками, двумя ногами, но одним-единственным сердцем и одной-единственной жизнью, продолжительностью в среднем лет так в 70-80, не способные отращивать себе оттяпанные конечности или что-нибудь такое. В общем, это были обычные люди, делавшие обычные часы, одни из которых спер в наш мир Виктор Маршалл.
Мужчина закурил и, отложив зажигалку, начал шарить руками по ковру, в поисках своих часов. Он взял их обеими руками. Целы. К счастью, корпус не погнулся, стекло не разбилось. Виктор улыбнулся и поставил свой трофей на место. Как вы, возможно, догадались, Виктор Маршалл был путешественником, и путешествовал в разные миры, параллельные, как принято говорить. Но у него не было ни чудесного ножа, ни синей телефонной будки, Виктор был одним из «одаренных», как те ребята из комиксов. К слову, Вик никогда не относил себя к разряду супергероев, или даже тайных мстителей, своей способностью он пользовался в исключительно развлекательных целях. Мужчина стряхнул пепел с сигареты и взлохматил и без того находившиеся в беспорядке волосы. Что такое расческа, он, конечно, знал, но часто считал ее не нужной. Собственное, его внешний вид прекрасно отражал ту сумятицу, которую представляли его мысли. Он вечно выглядел помятым, встрепанным, как когда-то горячо любимая вами вещь, но забытая где-то на чердаке на добрый десяток лет. Виктор курил, лежа на кровати, рассматривая причудливые фигуры, получавшиеся из дыма. Он ненавидел находиться в четырех стенах, по крайней мере, в своих четырех, потому что его окружало слишком много предметы, напоминавших о чем-то, отчего непременно начинало щемить сердце, и хотелось не то громко закричать и что-нибудь разбить, не то забиться в самый темный угол и притвориться невидимкой. Поэтому, затушив сигарету, Виктор поднялся с кровати, и направился прочь из дома. Он захватил ключи со столика в прихожей, попутно посмотрев на себя в зеркало. Виктор любил зеркала, когда-то именно с зеркала началось его первое путешествие. Он улыбнулся сам себе и вышел на улице.
Нью-Йорк сегодня был на удивление пасмурным. Должно быть четверг, по четвергам всегда идет дождь, даже в пословицах. Дождь – это даже хорошо, особенно, когда ты можешь укрыться от него в каком-нибудь теплом и сухом месте. В каком-нибудь особенном месте. Виктор уверенно направился на задний дворик. Маршалл был типичным жителем Манхеттена, из тех не слишком состоятельных ребят, которые считали жизнь в многоквартирном двух- или трехэтажном доме пределом мечтателей. Знаете, большая часть американцев, по статистике, проживает именно в таких условиях (не будем брать во внимание «одноэтажную Америку», конечно же), правда, средства Виктора позволили ему обзавестись лишь маленьким закутком на первом этаже прямо над веткой метро. Дойдя до своей цели, абсолютно рандомной точки в пространстве (может показаться вам, но ведь вы не открываете в параллельные миры, да?), Виктор остановился и в задумчивости, осмотрелся по сторонам, пытаясь заглянуть в каждое окно, доступное ему с точки, на которой он стоял. Мужчина отчаянно щурился, поскольку зрение у него было неважным, а очки как всегда умудрялись оказаться где-то в абсолютно другом месте, нежели в том, где находился сам Виктор. Вроде бы не заметив никого, подглядывающего за странным всклоченным мужиком, стоящим с озадаченным видом перед кустом, Виктор приступил к прямому использованию своей «суперсилы». Вначале он нащупал в воздухе что-то, похожее на заплатку, две соединенные кромки реальности. Они были здесь всегда, но Виктор нашел их несколько месяцев назад, а может, и создал их – своеобразное окно в другой мир, на другую планету. Именно другую Землю, потому что в том месте, где у нас находился Нью-Йорк, у иноземлян был Лондон.
Вы должны кое-что знать о путешествиях в другие миры: есть тысячи способов, но Виктору был доступен лишь самый простой – открытие окон в то же самое время, в тоже самое место, но где-то в другом измерении. Он умел лишь открывать окна, вернее, лишь одно окно (по размерам больше смахивающие на парадные двери, но ведь окно звучит привычнее, да?), которое время от времени кто-то закрывал. Бывало, окно было открыто недели напролет, а потом, когда Виктор возвращался на следующий раз, он видел лишь лужайку и куст. Тогда окно приходилось снова открывать. И да, окна в пространстве видно. Но это вовсе не означает, что где-нибудь посреди зеленого луга вы вдруг увидите разрыв в ткани реальности, открывающий вам какой-нибудь индустриальный город, окна нужно хотеть увидеть. А если знать, где искать, где эта ткань тоньше всего, можно научиться открывать их самостоятельно. Виктору потребовалось на это несколько недель, он хоть и был раздолбаем, но довольно сообразительным парнем.
Чтобы открыть окно, всегда нужно время. Не так много, но все-таки и тут существует своя наука. Не успел Виктор открыть свое окно как следует, не успел он как следует пройти сквозь, как кто-то нанесем ему удар со спины по голове.
- Ах, чтоб тебя!.. – от неожиданности мужчина повалился на землю. Такого с ним раньше не случалось, он бывал здесь раньше, поэтому каких-нибудь недружелюбных аборигенов ожидать не стоило: по эту сторону жили абсолютно обычные лондонцы, ну, за исключением пары-тройки странностей. За исключением огромного числа странностей, вообще-то, но не это главное. Первой мыслью Виктора было, что он попался. Неважно кому, но кому-то попался. Для того, чтобы сообразить, что происходит, и решиться оглядеться по сторонам, чтобы уяснить, кому же он попался, потребовалось несколько минут.
Мужчина поднялся на ноги и, к своему большому удивлению, увидел перед собой девушку. Надо отметить, она была очень симпатичной, из разряда тех девушек, которые неизменно привлекают мужское внимание, независимо от того, как они одеты. Виктор почти сразу идентифицировал оружие, которым он был сражен, им оказался планшет, что вызвало очередную волну удивления. Но не успел он облечь свое удивление в слова, как девушка приказала ему открыть окно, которое она, видимо, буквально мгновение назад закрыла, потому что этого самого окна нигде не было видно. Не задавая лишних вопрос, подгоняемый звуком сирен (а это очень плохой знак в любом мире), Виктор наспех нащупал какой-то стык и буквально рванул на себя две створки. Он шагнул в проем первым, мало ли, какие опасности поджидают его по возвращении домой, может, там уже тоже понабежал полк воинственных девушек с планшетами. Виктор подал незнакомке руку. Надо сказать, Маршалл был довольно старомоден. Ему доставляло удовольствие открывать перед женщинами дверь, отодвигать стул в ресторане, чтобы дама могла сесть, хоть ему и не так часто доводилось это делать. Девушка прошла вслед за ним, но Виктор уже видел очень недовольные лица полицейских, которые жаждали сцапать их. Один из них вцепился в рубашку девушки, пока та закрывала окно. Виктор никогда не видел ничего подобного, она словно слепляла две части пирожка с начинкой. И на этот раз это был пирожок с мысом – девушка закрыла окно, но вместе с тем, она оттяпала руку, державшего ее полицейского.
Девушка отступила назад и врезалась спиной в грудь Виктора. Он инстинктивно обнял ее, почувствовав, что она вся дрожит от макушки до пяток. Да, зрелище было то еще. Там, где раньше было продолжение руки, шлепнувшейся на землю с пренеприятным звуком, по траве стало расползаться большое кровавое пятно. Виктор нервно сглотнул и отвел взгляд. Он отстранил девушку от себя и резко развернул ее спиной к этому несъедобному зрелищу.
- Ты как? Цела? – спросил он, продолжая держать девушку за плечи.
А потом случилось что-то уж совсем из ряда вон выходящее, Виктор вдруг посмотрел чуть дальше темноволосой головки своей нечаянной спутницы, и увидел сплошное поле зеленой травы. Он завертел головой, почти на все 180 градусов. Насколько Виктор мог видеть, а то, что за спиной, конечно, укрылось от него, это был совсем не Нью-Йорк, вернее, уж точно не его Нью-Йорк. Должно быть, второпях он разъединил две каких-то других грани реальности.
- Где мы, черт побери? – тихо пробормотал Виктор. Когда ты путешествуешь между мирами, ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Но подобные неожиданности никак не назовешь приятными.